Для руководителей РАН может быть введен возрастной ценз
03/01/2007 | Новые Известия
Академический отпуск
АНДРЕЙ ЛЕОНОВ
Новые Известия
19 февраля 2007 г.
Искусственное омоложение Академии наук не соответствует ни ее традициям, ни ее актуальным задачам.
В конце минувшей недели на официальном сайте Российской академии наук наконец был размещен текст нового Устава РАН. Как и ожидалось, президент академии теперь «может избираться только на два срока», а его назначение утверждается главой государства. Сюрпризом для тех ученых, которые не принимали участия в разработке документа, стало предложение ввести возрастной ценз для руководящего состава академии. Вскоре президент, вице-президенты, директора НИИ и главы подведомственных РАН структур смогут находиться на своих постах только до 70-лет-него возраста. «Омолаживающий» пункт вызвал у многих академиков недовольство. По их словам, именно к этим годам ученый обретает организационный опыт и авторитет.
О том, что Российская академия наук переживает не лучшие свои времена, «Новые Известия» писали уже не раз. При этом подчеркивалось, что кардинальные решения о реформировании РАН принимаются за ее стенами. Копья скрестились, главным образом, на том, каким быть новому Уставу академии.
Априори подразумевается: хорошим Уставом может быть лишь тот, который разработан самими учеными. В пятницу на сайте РАН появился долгожданный проект. В настоящий момент он проходит согласование в Минобрнауки, Минэкономразвития, Минфине, Минздравсоцразвития, Минкультуры и других министерствах. «На окончательное утверждение текст нашего Устава будет предложен правительству после Общего собрания в конце марта. Согласно закону, именно Общее собрание должно сказать последнее слово», – говорит президент РАН Юрий Осипов.
Между тем, по крайней мере, один пункт «академического» варианта Устава спровоцировал ожесточенные споры в научном сообществе: президент, вице-президенты, директора научно-исследовательских институтов РАН и главы подведомственных структур смогут занимать свои посты только до 70 лет. Следуя логике разработчиков документа, такой ценз направлен на омоложение ученой среды и призван послужить своего рода стимулом для начинающих специалистов. Но многие академики считают такие ограничения неуместными. Нет ничего плохого в том, чтобы поддержать молодежь, однако поддержка ее проходит слишком агрессивным и некорректным образом, считают они. Дело в том, что именно своему солидному возрасту исследователь, как правило, обязан опытом, наработками и знаниями.
«Прежде всего, нельзя всех академиков мерить одним аршином. Ученые в разных специальностях созревают в разное время, – объяснил «НИ» академик РАН, археолог Валентин Янин. – Если математик или физик может реализовать себя и состояться в 30 лет, у гуманитария «взросление» происходит гораздо позднее. Историку, например, требуется очень много времени для освоения древних языков, чтения и перевода источников, изучения историографии проблемы. Кроме того, ученый в годах пользуется не в пример большим авторитетом и уважением, чем молодой коллега. Для многих именно на 70 лет приходится пик научной и исследовательской деятельности».
Кроме того, возрастной ценз противоречит Трудовому кодексу РФ и, по сути, является дискриминацией, причем узаконенной, заявляют академики. Учитывая то, что многие из ведущих ученых либо уже перешагнули 70-летний рубеж, либо вот-вот это сделают, становится понятным их непростое отношение к вопросу. Добавим, что и по российской Конституции какие-либо верхние возрастные ограничения, начиная с поста президента страны, не предусмотрены.
«Я, конечно, против этих возрастных ограничений, – пояснил «НИ» академик РАН, доктор биологических наук Гарри Абелев. – О каких-то границах еще можно говорить, когда они касаются административных должностей. Директор НИИ, в основном занимающийся не научными, а организационными вопросами, действительно должен быть моложе. Однако в случаях, когда речь идет о президенте, вице-президентах РАН или заведующих научными лабораториями – ценз теряет всякий смысл. Если человек в здравом уме – 70 лет для него не предел».
Кстати, схожие «возрастные» реформы прошли на днях в Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П. Королева (РКК «Энергия»). Руководство корпорации удовлетворило заявления об отставке руководителей, возраст которых превысил 65 лет. На их место, в рамках реализации долгосрочных космических программ, были назначены более молодые специалисты. Космонавт Сергей Крикалев, которому 49 лет, стал вице-президентом по пилотируемым полетам. Вице-президентом по пилотируемым комплексам назначен его ровесник Сергей Романов. И в этой связи возникают вопросы не только этического, но и практического характера. Долгосрочные научные (в том числе космические) программы разрабатываются в течение 20–30 лет. Возрастные же ограничения могут привести к тому, что оригинальные разработчики будут отстранены от проектов, списаны со всеми своими заслугами, как балласт. Их место займут молодые, подающие надежды. Но насколько хватит у них знаний и опыта, еще неизвестно. Равно как и то, сколько им потребуется времени для решения поставленных задач.
http://www.newizv.ru/news/2007-02-19/63623/
------------
Академик РАН Николай Петраков
«С нами идет какая-то закулисная игра»
АНДРЕЙ ЛЕОНОВ
14 февраля 2007 г.
Новые Известия
Слухи о кардинальном реформировании Академии наук обрастают новыми сенсационными подробностями. Вслед за поправками к закону «О науке», разработкой таинственного документа, именуемого «модельным уставом РАН», и планами создания некоего «Наблюдательного совета академии» правительство РФ приступило к обсуждению кандидатур на посты президента РАН и первого вице-президента по финансовой деятельности. Все это делается без согласования с академиками. О том, почему цвет науки вдруг стал подозрителен для власти, решившей взять ученых под жесткий контроль, рассказал «НИ» видный российский экономист, академик РАН Николай ПЕТРАКОВ.
– Как ни странно, обо всех идеях, рождаемых в правительстве по поводу работы академии, мы, ее члены, в последнее время узнаем от журналистов. С нами идет какая-то закулисная игра. У нас есть определенные разработки, на мартовском собрании мы должны принять новый устав, в соответствии с которым собираемся дальше работать – это вполне демократично. Когда же нас опережают чиновники из правительства, принимая решения за нашими спинами, возникает ощущение, что РАН превращается из серьезной организации с 300-летней историей в «клуб по интересам».
– В чем суть конфликта? Ведь люди в правительстве заявляют, что хотят облегчить академикам жизнь.
– Они и не могут ничего другого говорить. Но ими совершенно игнорируется то, что по сложившейся традиции президиум академии и входящие в ее структуру научные советы в соответствии с нашим видением перспектив фундаментальной науки распределяли приоритеты и выделяли средства на те или другие программы. Теперь мы узнаем, что над нами будет поставлен некий «Наблюдательный совет» из девяти человек, из которых только трое – члены РАН, а шестеро – представители правительства, администрации президента, Думы и Совета Федерации – то есть люди, мало чего сведущие в работе академии. Как будут наши крупные исследовательские центры функционировать под руководством нового органа – совершенно непонятно. Где гарантии, что многие из них не распродадут или вообще не закроют? Можно, конечно, забрать у академии землю на Ленинском проспекте, построить на ней казино, гостиницу, но что делать с научными кадрами?
– Как бы вы прокомментировали идею ввести пост первого вице-президента РАН по финансам?
– Во всех проектах реформирования академии прослеживается желание любой ценой повысить коммерческую эффективность наших исследований. Фундаментальная наука превращается в придаток прикладной. Почему-то никто из проектировщиков не хочет понять, что сначала были открытия, а уж затем появлялись персональные компьютеры и мобильные телефоны. Проходили долгие годы, прежде чем наработки фундаментальной науки превращались в патенты и отправлялись на массовое производство. Сегодня же нас подталкивают к работе по принципу «сдельщины», что, мягко говоря, очень странно. Человек может что-то изобрести один раз в жизни, и все человечество ему будет за это благодарно. Даже исследования, которые дали отрицательный результат, играют положительную роль для науки: значит, другие по этой дорожке не пойдут. Если следовать логике чиновников, нужно ввести очковую систему за научные статьи: кто больше напишет. Но бывает статья на три страницы, переворачивающая целую отрасль науки, и бывают тома, которые ничего не дали. Когда чиновник не занимается своим делом, он вмешивается туда, где ничего не понимает. Но и в этом случае надо понимать: всякая деятельность требует определенных инвестиций, затрат. Иначе затраты просто не окупятся. В качестве примера можно привести подготовку в вузах научных кадров: есть талантливые преподаватели, мастера, а есть бездари, которые лишь отвращают людей от науки. Все наши прежние успехи в медицине, атомной энергетике, в космических исследованиях базировались на принципе: чем больше тратится на науку, тем лучше результат. А наши чиновники подходят к проблемам российской науки чисто прагматически. То есть он столько-то нам дал – и должен как можно скорее получить результат. «Утечка мозгов» связана не только с тем, что за границей больше платят. Многие мои коллеги эмигрировали, потому что на Западе условия лабораторных исследований существенно выше, приборы значительно точнее. У нас же приборы работают на уровне тридцатилетней давности.
– Николай Яковлевич, можно ли сегодня предсказать, к чему приведут необдуманные реформы РАН?
– Это обернется тем, что Россия уже не на словах, а реально станет «нефтяным придатком». Россия ведь отличается от других стран тем, что в ней сочетается высокий интеллектуальный потенциал и огромные природные ресурсы. В Японии высокий интеллектуальный потенциал, но с природными ресурсами туго. В Арабских Эмиратах море нефти, но никаких собственных интеллектуальных ресурсов. Пока и наш научный и природный потенциалы высоки мы очень быстро можем стать великой державой. Если же мы превращаемся в сырьевую державу, скоро будем на уровне Венесуэлы и Замбии. Мы к этому катимся. Вот я сейчас разговариваю с вами, а передо мной на столе –китайские зубочистки и польские бумажные носовые платки. Ни одного современного леспромхоза нет ни в Польше, ни в Китае. Все эти зубочистки и платки они делают из нашего леса. Все стремятся схватить побольше прибыли, ничего практически не делая, срубить побольше деревьев и загрузить в вагоны. Никто не хочет заниматься переработкой. Чиновник это видит и думает: а зачем нам вообще наука? Сидят там, у себя в академии, в носу ковыряют, какие-то формулы придумывают. Зря только деньги тратят...Иногда кажется: чиновники понятия не имеют о том, что есть мировые программы в развитии онкологии, исследования ВИЧ и СПИДа, приоритетные направления в химии, физике, водородной энергетике. В этом направлении и нужно двигаться, и туда вкладывать ресурсы. Это значительно важнее и перспективнее, чем строительство трубопроводов. Да, сегодня они приносят большие прибыли, но с точки зрения науки – все это довольно примитивные технологии. Ну а завтра что? Если продвинется альтернативная энергетика, куда, кстати, в мире вкладываются большие деньги, то все эти трубопроводы могут оказаться никому не нужными. Все наши нефтяные и газовые олигархи превратятся в ничтожество. Вот в чем корень проблемы – в том, что сильные выживают за счет слабых. Но и это не самое страшное. Страшнее всего – что мы живем одним днем.
http://www.newizv.ru/news/2007-02-14/63308/
АНДРЕЙ ЛЕОНОВ
Новые Известия
19 февраля 2007 г.
Искусственное омоложение Академии наук не соответствует ни ее традициям, ни ее актуальным задачам.
В конце минувшей недели на официальном сайте Российской академии наук наконец был размещен текст нового Устава РАН. Как и ожидалось, президент академии теперь «может избираться только на два срока», а его назначение утверждается главой государства. Сюрпризом для тех ученых, которые не принимали участия в разработке документа, стало предложение ввести возрастной ценз для руководящего состава академии. Вскоре президент, вице-президенты, директора НИИ и главы подведомственных РАН структур смогут находиться на своих постах только до 70-лет-него возраста. «Омолаживающий» пункт вызвал у многих академиков недовольство. По их словам, именно к этим годам ученый обретает организационный опыт и авторитет.
О том, что Российская академия наук переживает не лучшие свои времена, «Новые Известия» писали уже не раз. При этом подчеркивалось, что кардинальные решения о реформировании РАН принимаются за ее стенами. Копья скрестились, главным образом, на том, каким быть новому Уставу академии.
Априори подразумевается: хорошим Уставом может быть лишь тот, который разработан самими учеными. В пятницу на сайте РАН появился долгожданный проект. В настоящий момент он проходит согласование в Минобрнауки, Минэкономразвития, Минфине, Минздравсоцразвития, Минкультуры и других министерствах. «На окончательное утверждение текст нашего Устава будет предложен правительству после Общего собрания в конце марта. Согласно закону, именно Общее собрание должно сказать последнее слово», – говорит президент РАН Юрий Осипов.
Между тем, по крайней мере, один пункт «академического» варианта Устава спровоцировал ожесточенные споры в научном сообществе: президент, вице-президенты, директора научно-исследовательских институтов РАН и главы подведомственных структур смогут занимать свои посты только до 70 лет. Следуя логике разработчиков документа, такой ценз направлен на омоложение ученой среды и призван послужить своего рода стимулом для начинающих специалистов. Но многие академики считают такие ограничения неуместными. Нет ничего плохого в том, чтобы поддержать молодежь, однако поддержка ее проходит слишком агрессивным и некорректным образом, считают они. Дело в том, что именно своему солидному возрасту исследователь, как правило, обязан опытом, наработками и знаниями.
«Прежде всего, нельзя всех академиков мерить одним аршином. Ученые в разных специальностях созревают в разное время, – объяснил «НИ» академик РАН, археолог Валентин Янин. – Если математик или физик может реализовать себя и состояться в 30 лет, у гуманитария «взросление» происходит гораздо позднее. Историку, например, требуется очень много времени для освоения древних языков, чтения и перевода источников, изучения историографии проблемы. Кроме того, ученый в годах пользуется не в пример большим авторитетом и уважением, чем молодой коллега. Для многих именно на 70 лет приходится пик научной и исследовательской деятельности».
Кроме того, возрастной ценз противоречит Трудовому кодексу РФ и, по сути, является дискриминацией, причем узаконенной, заявляют академики. Учитывая то, что многие из ведущих ученых либо уже перешагнули 70-летний рубеж, либо вот-вот это сделают, становится понятным их непростое отношение к вопросу. Добавим, что и по российской Конституции какие-либо верхние возрастные ограничения, начиная с поста президента страны, не предусмотрены.
«Я, конечно, против этих возрастных ограничений, – пояснил «НИ» академик РАН, доктор биологических наук Гарри Абелев. – О каких-то границах еще можно говорить, когда они касаются административных должностей. Директор НИИ, в основном занимающийся не научными, а организационными вопросами, действительно должен быть моложе. Однако в случаях, когда речь идет о президенте, вице-президентах РАН или заведующих научными лабораториями – ценз теряет всякий смысл. Если человек в здравом уме – 70 лет для него не предел».
Кстати, схожие «возрастные» реформы прошли на днях в Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П. Королева (РКК «Энергия»). Руководство корпорации удовлетворило заявления об отставке руководителей, возраст которых превысил 65 лет. На их место, в рамках реализации долгосрочных космических программ, были назначены более молодые специалисты. Космонавт Сергей Крикалев, которому 49 лет, стал вице-президентом по пилотируемым полетам. Вице-президентом по пилотируемым комплексам назначен его ровесник Сергей Романов. И в этой связи возникают вопросы не только этического, но и практического характера. Долгосрочные научные (в том числе космические) программы разрабатываются в течение 20–30 лет. Возрастные же ограничения могут привести к тому, что оригинальные разработчики будут отстранены от проектов, списаны со всеми своими заслугами, как балласт. Их место займут молодые, подающие надежды. Но насколько хватит у них знаний и опыта, еще неизвестно. Равно как и то, сколько им потребуется времени для решения поставленных задач.
http://www.newizv.ru/news/2007-02-19/63623/
------------
Академик РАН Николай Петраков
«С нами идет какая-то закулисная игра»
АНДРЕЙ ЛЕОНОВ
14 февраля 2007 г.
Новые Известия
Слухи о кардинальном реформировании Академии наук обрастают новыми сенсационными подробностями. Вслед за поправками к закону «О науке», разработкой таинственного документа, именуемого «модельным уставом РАН», и планами создания некоего «Наблюдательного совета академии» правительство РФ приступило к обсуждению кандидатур на посты президента РАН и первого вице-президента по финансовой деятельности. Все это делается без согласования с академиками. О том, почему цвет науки вдруг стал подозрителен для власти, решившей взять ученых под жесткий контроль, рассказал «НИ» видный российский экономист, академик РАН Николай ПЕТРАКОВ.
– Как ни странно, обо всех идеях, рождаемых в правительстве по поводу работы академии, мы, ее члены, в последнее время узнаем от журналистов. С нами идет какая-то закулисная игра. У нас есть определенные разработки, на мартовском собрании мы должны принять новый устав, в соответствии с которым собираемся дальше работать – это вполне демократично. Когда же нас опережают чиновники из правительства, принимая решения за нашими спинами, возникает ощущение, что РАН превращается из серьезной организации с 300-летней историей в «клуб по интересам».
– В чем суть конфликта? Ведь люди в правительстве заявляют, что хотят облегчить академикам жизнь.
– Они и не могут ничего другого говорить. Но ими совершенно игнорируется то, что по сложившейся традиции президиум академии и входящие в ее структуру научные советы в соответствии с нашим видением перспектив фундаментальной науки распределяли приоритеты и выделяли средства на те или другие программы. Теперь мы узнаем, что над нами будет поставлен некий «Наблюдательный совет» из девяти человек, из которых только трое – члены РАН, а шестеро – представители правительства, администрации президента, Думы и Совета Федерации – то есть люди, мало чего сведущие в работе академии. Как будут наши крупные исследовательские центры функционировать под руководством нового органа – совершенно непонятно. Где гарантии, что многие из них не распродадут или вообще не закроют? Можно, конечно, забрать у академии землю на Ленинском проспекте, построить на ней казино, гостиницу, но что делать с научными кадрами?
– Как бы вы прокомментировали идею ввести пост первого вице-президента РАН по финансам?
– Во всех проектах реформирования академии прослеживается желание любой ценой повысить коммерческую эффективность наших исследований. Фундаментальная наука превращается в придаток прикладной. Почему-то никто из проектировщиков не хочет понять, что сначала были открытия, а уж затем появлялись персональные компьютеры и мобильные телефоны. Проходили долгие годы, прежде чем наработки фундаментальной науки превращались в патенты и отправлялись на массовое производство. Сегодня же нас подталкивают к работе по принципу «сдельщины», что, мягко говоря, очень странно. Человек может что-то изобрести один раз в жизни, и все человечество ему будет за это благодарно. Даже исследования, которые дали отрицательный результат, играют положительную роль для науки: значит, другие по этой дорожке не пойдут. Если следовать логике чиновников, нужно ввести очковую систему за научные статьи: кто больше напишет. Но бывает статья на три страницы, переворачивающая целую отрасль науки, и бывают тома, которые ничего не дали. Когда чиновник не занимается своим делом, он вмешивается туда, где ничего не понимает. Но и в этом случае надо понимать: всякая деятельность требует определенных инвестиций, затрат. Иначе затраты просто не окупятся. В качестве примера можно привести подготовку в вузах научных кадров: есть талантливые преподаватели, мастера, а есть бездари, которые лишь отвращают людей от науки. Все наши прежние успехи в медицине, атомной энергетике, в космических исследованиях базировались на принципе: чем больше тратится на науку, тем лучше результат. А наши чиновники подходят к проблемам российской науки чисто прагматически. То есть он столько-то нам дал – и должен как можно скорее получить результат. «Утечка мозгов» связана не только с тем, что за границей больше платят. Многие мои коллеги эмигрировали, потому что на Западе условия лабораторных исследований существенно выше, приборы значительно точнее. У нас же приборы работают на уровне тридцатилетней давности.
– Николай Яковлевич, можно ли сегодня предсказать, к чему приведут необдуманные реформы РАН?
– Это обернется тем, что Россия уже не на словах, а реально станет «нефтяным придатком». Россия ведь отличается от других стран тем, что в ней сочетается высокий интеллектуальный потенциал и огромные природные ресурсы. В Японии высокий интеллектуальный потенциал, но с природными ресурсами туго. В Арабских Эмиратах море нефти, но никаких собственных интеллектуальных ресурсов. Пока и наш научный и природный потенциалы высоки мы очень быстро можем стать великой державой. Если же мы превращаемся в сырьевую державу, скоро будем на уровне Венесуэлы и Замбии. Мы к этому катимся. Вот я сейчас разговариваю с вами, а передо мной на столе –китайские зубочистки и польские бумажные носовые платки. Ни одного современного леспромхоза нет ни в Польше, ни в Китае. Все эти зубочистки и платки они делают из нашего леса. Все стремятся схватить побольше прибыли, ничего практически не делая, срубить побольше деревьев и загрузить в вагоны. Никто не хочет заниматься переработкой. Чиновник это видит и думает: а зачем нам вообще наука? Сидят там, у себя в академии, в носу ковыряют, какие-то формулы придумывают. Зря только деньги тратят...Иногда кажется: чиновники понятия не имеют о том, что есть мировые программы в развитии онкологии, исследования ВИЧ и СПИДа, приоритетные направления в химии, физике, водородной энергетике. В этом направлении и нужно двигаться, и туда вкладывать ресурсы. Это значительно важнее и перспективнее, чем строительство трубопроводов. Да, сегодня они приносят большие прибыли, но с точки зрения науки – все это довольно примитивные технологии. Ну а завтра что? Если продвинется альтернативная энергетика, куда, кстати, в мире вкладываются большие деньги, то все эти трубопроводы могут оказаться никому не нужными. Все наши нефтяные и газовые олигархи превратятся в ничтожество. Вот в чем корень проблемы – в том, что сильные выживают за счет слабых. Но и это не самое страшное. Страшнее всего – что мы живем одним днем.
http://www.newizv.ru/news/2007-02-14/63308/