Відповіді

• 2007.02.11 | Георгій

  "Скоство" впалої у гріх людини

  Цікава думка:
  
  >"...подлинно стал скотен принявший природу свою по наклонности к вещественному этот текучий способ размножения. (...) Думаю, что и всякая страсть от этого начала, как из некоторого источника возникши, наводняет человеческую жизнь. Доказательством же сказанного служит сродство страстей, равно обнаруживающееся и в нас и в бессловесных, ибо несправедливо приписывать первые начала страстного расположения естеству человеческому, созданному по образу Божию. Но поскольку привзошла в этот мир и жизнь бессловесных, а человек по сказанной выше причине и из естества бессловесных заимствовал нечто, разумею способ рождения, то через это заимствовал и прочее замечаемое в этом естестве ибо не в раздражительной силе у человека подобие Божие и не сластолюбием отличается естество преимущественное; и боязливость, и дерзость, и желание большего, и отвращение от скудости, и все тому подобное далеки от признаков боголепия. Поэтому естество человеческое извлекло это из бессловесной в себе части, ибо, чем бессловесная жизнь ограждена для самосохранения, то, будучи перенесено в жизнь человеческую, стало страстью."
  
  (ГП) Дуже цікава думка. "Скотом," чимось нижчим за те, чим Бог хоче, щоби людина була, її, людину, робить ПРИСТРАСТь. Св. Григорій цю пристрасть пов"язує зі статевим розмноженням, яке у хворій голові впалої у гріх людини виродилося у "сластолюбство."
  
  >сластолюбие имело началом уподобление бессловесному, но в человеческих поступках возросло, породив такое число разных грехов сластолюбия, какого нельзя найти в бессловесных. Так вожделение к раздражительности сродно со стремительностью бессловесных, возрастает же при содействии помыслов, ибо отсюда - мстительность, зависть, лживость, злоумышленность, лицемерие. Все это произращено худым деланием ума. Ибо, если страсть эта лишится содействия помыслов, то раздражительность останется чем-то скоропреходящим и бессильным, подобным пузырю, который, едва явится на воде, и тотчас лопается. Так прожорливость свиней ввела любостяжателность, и величавость коней стала началом гордыни. И все, происшедшее от скотского бессловесия и взятое в отдельности при худом употреблении ума стало пороком; как и наоборот, если рассудок восприимет власть над такими движениями, то каждое из них превратится в вид добродетели. Так раздражительность производит мужество, робость - осторожность, страх - благопокорность, ненависть - отвращение от порока, сила любви - вожделение истинно прекрасного, а величавость нрава возвышает над страстями и образ мыслей сохраняет не порабощенным злу. Такой вид возношения духа восхваляет апостол, повелевая постоянно мудрствовать горняя (Кол. 3, 2). Так можно найти, что всякое такое движение, возносимое возвышенностью мысли, сообразуется с красотой того, что по образу Божию. Но поскольку есть какая-то тяжелая и вниз стремящаяся наклонность греха, то чаще бывает иное, ибо тяжестью бессловесного естества более увлекается вниз владычественное души, нежели сколько тяжелое и перстное возносится вверх возвышенностью мысли. Потому нередко окаянство наше делает, что не узнаем дара Божия, потому что плотские страсти налагаются, подобно отвратительной маске, на красоту того, что но образу."
  
  (ГП) Дуже логічний розвиток ідеї про "скотство." Саме "падіння" людини в тому, що вона всі нормальні, здорові, дані самим Творцем властивості своєї істоти перевела у гротескний, нелюдський, "скотський" вид. "Доповнення" двох "половинок" однієї людської істоти у двох статях людина перетворила на сладострастя. Але коли людина відроджується, завдяки Христовій спасительній силі - що стається з нормальним, здоровим потягом двох статей одна до другої? Чи він, цей потяг, "умертвляється," чи просто позбавляється пожадливості, пристрасті, "скотства?"