Митрополит Антоній про шлюб і сім"ю (/)
03/07/2008 | Георгій
Оскільки в нас нeдавно з"явилися на форумі згадки про різні висловлювання покійного прeдстоятeля так званої "Cурожської" митрополії РПЦ (цe насправді Вeлика Британія та Ірландія), я подумав, можe варто знайти і помістити тут більш повний виклад його поглядів. Ось знайшов дeщо про шлюб і сім"ю.
http://www.wco.ru/biblio/books/antons23/Main.htm
Митрополит Сурожский Антоний
Человек перед Богом
Беседа в Москве, 1974 г.
ОТКРЫТОСТЬ
ВОПРОСЫ БРАКА И СЕМЬИ
Цель брака. Богословие материи. Целомудрие и деторождение. ОТВЕТЫ на ВОПРОСЫ: "Другой" в браке. Христианская семья. Развод. Жизнь в атеистической семье. Религиозное воспитание детей. Семейная молитва. Крещение детей. Аборты.
Энциклика папы Римского Павла VI Humanae vitae, обнародованная в 1968 году, была ответом на давно назревшую в Католической Церкви необходимость внести ясность в вопрос «контроля рождаемости» - применения противозачаточных средств - и подтвердила существовавшее ранее категорическое запрещение католикам применять эти средства, сопровождавшееся рекомендацией пользоваться естественными возможностями с этой целью. Энциклика вызвала бурную реакцию, коснувшись смежных вопросов, например, папского авторитета и целибата духовенства. Предлагаемая ниже беседа дает представление о православном взгляде на существо вопроса. Дополнено ответами на вопросы о семье и браке и беседой о религиозном воспитании детей (Ред.).
...Относительно энциклики, мне кажется, уместно поставить ряд вопросов. Прежде всего, отправная точка ее, а именно утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто неприемлема. Цель брака есть брак. Рождение детей - его составная часть, но в брак не вступают для того, чтобы иметь детей; в брак вступают для того, чтобы осуществить жизнь взаимной любви, то есть преодоление индивидуальной изолированности, расширение личности, которое один немецкий автор называет «жизнью единой личности в двух лицах».
Здесь перед нами первый, чрезвычайно важный момент, ибо если действительно брак определяется деторождением, то, мне кажется, рушится вся энциклика: ведь проблема исключения зачатия - вовсе не вопрос применяемых методов. Если цель брака - рождение детей, то всякое действие, направленное против этого, является посягательством на брак в главной его цели. Следовательно, любые противозачаточные методы, искусственные или естественные, и даже супружеское воздержание, имеющее целью исключить деторождение, есть грех, посягательство на главную цель брака; этот момент в энциклике лишен логики и не выдерживает критики.
Думаю, что одна из проблем, которые здесь встают, это проблема оценки телесных отношений между двумя человеческими существами в браке. На основании энциклики в целом и всего ее контекста создается впечатление, что телесная жизнь в браке рассматривается здесь просто как плотские сношения в том отрицательном смысле, который придает этому выражению аскеза. Здесь как бы раздвоение сознания: с одной стороны, брак по самому определению направлен на деторождение, а, с другой стороны, физические отношения отмечены печатью некой уродливости, с ними связывается представление дефективности. Очень ясно чувствуется, что идеал здесь - жизнь монашеская, жизнь воздержания. Совершенно иное в православном богословии. У нас существует богословие материи, богословие тела, основанное на том положении, что Бог создал человека как существо не только духовное или душевное, но также и материальное, связанное с совокупностью всего видимого и осязаемого творения, - богословие, основанное прежде всего на Воплощении. Воплощение это не просто Божественный акт, в котором Бог становится человеком; это такое Божественное действие, в котором Бог принимает на Себя видимое и осязаемое вещество созданного Им мира. Он соединяется не только с человечеством, Он соединяется с космической реальностью материи, и наше отношение к материи очень отлично от так часто встречающегося монофизитского отношения к ней.
Третий момент - это развитие только что сказанного, а именно наше отношение к половому воздержанию в браке. Слово «целомудрие», несколько раз встречающееся в службе брака, часто понимается как относящееся к плоти, к аскезе. Но в действительности целомудрие во всем объеме этого понятия есть нечто гораздо более широкое - оно охватывает одновременно человеческий дух, тело и душу. И это особенно бросается в глаза в службе брака, где мы просим Господа даровать вступающим в брак целомудрие и радость видеть «чада чад своих». Целомудрие не есть что-то несовместимое с деторождением. Целомудрие - это внутреннее состояние, определяющееся не физическими категориями, а отношением: духовным отношением, отношением души и отношением тела.
У апостола Павла, которого часто обвиняют в непонимании взаимоотношений между мужчиной и женщиной, есть ряд выражений, на которых уместно остановиться. Одно из них вошло в англиканскую службу бракосочетания. Там говорится, что брак это «врачевство от блуда», и то, как толкуется эта фраза и эта мысль, кажется мне глубоко ошибочным. Толкование чрезвычайно распространенное в умах и на устах людей заключается в том, что если человек состоит в браке, у него нет больше оснований искать нечистоты где-то на стороне - «ходить за чужой плотью», как говорится в Священном Писании. В действительности же в богословии неразделенной Церкви ясно видно, что дело вовсе не в этом. Один из древних авторов говорит, что пока юноша не полюбил, он окружен мужчинами и женщинами; как только сердце его открылось для любви к кому-то, к чьей-то личности, то рядом с ним - его возлюбленная, а вокруг него - люди. Иными словами, единственное основание для подлинного целомудрия, то есть внутреннего и внешнего состояния, когда человек не стремится ни к чему вне тех отношений, какими является эта единственная любовь, - есть любовь, единственность любви, тот факт, что истинно любить можно только одного человека, а все другие люди входят - каждый в отдельности и все вместе - в нейтральную категорию: это люди, это больше не мужчины и женщины, не существа, обладающие полом. Но любимый человек тоже не есть то, что на современном языке называют «сексуальное существо»; это лицо другого пола, но и здесь понятие пола далеко выходит за рамки пола физического: оно определяется в категориях мужественности и женственности, оно охватывает и характеризует человека в каждой детали его существа, а не просто с точки зрения продолжения рода. Кроме того, апостол Павел ясно указывает, что в этом единственном, незаменимом отношении брака открытие одного человека другим всегда имеет глубину духовного порядка - иначе нет данных для брака. И в этих отношениях тело одного полностью принадлежит другому не в том смысле, что он может распоряжаться им насильственно, без благоговения, без уважения, а в том смысле, что поскольку два тела составляют уже одно, то и жизнь едина как жизнь четы и нет жизни, которая принадлежала бы одному или другому отдельно.
Но, с другой стороны, апостол Павел утверждает также, что оба супруга могут удаляться друг от друга; не отказывать другому в близости, а позволить другому отойти ради их духовной жизни. Бывает время молитвы, бывает время духовного углубления, время, когда человеческое существо соединяется с Богом особым образом, когда благодать и опытное познание овладевают не только духом его, не только его психологическим и умственным «я», но даже и телом. Есть моменты, когда всякие физические отношения, даже, как это видно из житий святых, самое простое прикосновение становится невозможным, ибо благодать, как пламя, овладела этим существом, и нет больше места ни для чего до тех пор, пока эта дарованная и принятая благодать не станет едино с человеком так глубинно, что сделается общим достоянием. Но мне кажется ясным, что воздержание тут является не актом отвержения, когда один из супругов отворачивается от другого, отказывает другому в близости, но ситуацией, в которой их взаимоотношения рассматриваются в другом плане.
В книге Бытия, в первой главе, сотворение человека поставлено в один ряд с сотворением всех живых существ, и именно внутри этого ряда живых существ человек получает данное всему живому благословение расти и множиться. И в другой главе, в совершенно ином контексте, установлен брак. Во второй главе мы видим, что человек, поставленный перед лицом всех земных существ, Человек с большой буквы, взятый от земли, обнаруживает, что он - одинок, что нет у него спутника, и Бог избавляет его от этого одиночества сотворением Евы. Этот акт не имеет никакого отношения к деторождению, он стоит в иной перспективе, в контексте иного повествования, здесь перед нами совершенно новая ситуация. И брак связан именно с этой ситуацией - ситуацией человека, достигшего такой зрелости, когда он не может более существовать в одиночестве, и тогда ему предлагается преодоление этой ситуации, имеющее, однако, с самого начала двойственный характер. Двойственность эта связана с тем, что и здесь полностью соблюдается уважение к человеческой свободе, так что и преодоление это может быть подлинным или ложным. Не вдаваясь в подробности, приведу просто текст Библии: когда Адам оказывается лицом к лицу с Евой, он узнает ее и говорит, что она - плоть от плоти его и кость от кости его. Но что означает это его признание? Перед ним, как и перед Евой, два пути: либо узнать себя в ней, а ей - узнать себя в нем, видеть лишь себя самого, отраженного вовне, видеть в другом лишь продолжение себя самого и совершенно потерять из виду существование другого. И напротив, можно в этом видеть трансцендирование самого себя, освобождение от себя. Именно об этом говорит Мефодий Патарский в своей книге: он использует как бы игру слов и, рассуждая о падении, говорит, что пока Адам и Ева любили друг друга, они могли говорить, глядя друг на друга: это мой «альтер эго», другой я сам; в момент падения они видят друг друга нагими, потому что каждый смотрит на другого и говорит: я - это я, а он - это он. Тут как бы трещина, разлом. Здесь-то и появляется элемент влечения, вожделения, здесь смешиваются две перспективы: перспектива природы (о которой говорится в первой главе) и перспектива человечества, трансцендирования личности в жизни сверхличной.
Возвращаясь к энциклике - мы наблюдаем тут то основоположное смешение, которое почти всегда, мне кажется, имеет место в католической литературе: смешение плоти и тела. Чтобы пояснить различие между ними, напомню прекрасное выражение отца Сергия Булгакова: «Борьба с плотью это борьба за тело»; тут подчеркивается различие между телом и плотью, телесностью и плотским состоянием. А результатом недоверчивого отношения к плоти, которую смешивают с телом, является, мне кажется, своего рода игра в прятки в отношении проблемы деторождения. В энциклике и во всем этом строе мышления, по-видимому, ставится вопрос о том, как сочетать и запрет, и возможность избежать деторождения, когда оно оказывается событием, которое может вылиться в трагедию. И тут энциклика повторяет Талмуд, где уже объяснено, что Бог, по Своему милосердию, ведая нашу слабость и склонность ко злу, попустил существование периодов бесплодия, чтобы можно было и утолить вожделение, и избежать опасности зачатия. Но и с православной, и просто с человеческой точки зрения это представляется мне безнравственным, радикально безнравственным...
* * *
В чем особенность семейных отношений?
Апостол Павел говорит, что семья - это малая Церковь, то есть что в семье присутствуют все или основные характерные черты церковной любви. Есть древняя евангельская рукопись, которая находится в Кембридже, в Англии, где есть несколько отрывков, не вошедших в обычный евангельский текст. И один из этих отрывков гласит, что спросили Христа: Когда придет Царствие Божие? - и Он ответил: Царствие Божие уже пришло там, где двое - уже не двое, а одно... И это, конечно, начинается в семье, потому что такого единства, такой любви, которая бывает в семье, при всех трудностях, при нашей греховности, конечно, нигде не найти. И расширение этой тайны единства из семьи - дальше должно быть по образу семьи, а не по какому-нибудь теоретическому образу; т.е. общества людей, которые между собой сговорились бы о единстве, не могут достичь той полноты единства, которое бывает в семье. Ни семья, ни это общество не достигают полноты, о которой мы мечтаем, это само собой разумеется. Между семьей и Церковью апостол Павел проводит некоторую параллель не только в словах о том, что семья есть малая церковь, но и в 6-й главе Послания к Ефесянам, которая читается на венчании, где он говорит, что муж должен занять место Христа по отношению к Церкви, жена - место Церкви по отношению ко Христу. И молодые люди, молодые мужья очень часто как бы упускают из вида, что - да, есть это соотношение некоторой зависимости жены по отношению к мужу, но что предпосылка к этому та, что муж призван занять по отношению к жене то положение жертвенной, всецело себя отдающей любви, которое занял Христос. Эта посылка, расширенная на Церковь, нам дает еще одну аналогию и вместе с этим, конечно, некоторую разницу, потому что то, как совершается это взаимоотношение мужа и жены, совершается по образу Церкви, а вместе с этим осуществление этой любви в Церкви осуществляется по образу семьи.
Подавляющее большинство церковной литературы относится к отдельной личности, более того, в основном к монашествующим. Что Вы скажете о христианской семье?
Возможно, что сказанное будет звучать язычески, но я думаю, что в первую очередь христианская семья должна быть счастливой. Это не значит, что надо потакать друг другу во всем. Но если христианская семья представляет собой картину несчастливого сочетания двух или четырех людей, то всякий неверующий или полуверок, глядя на нее, скажет: ну, если это - все, что Бог может сделать!.. Или еще хуже: если вторжение Бога в отношения двух людей приносит такие плоды, то лучше без Него... И мне кажется (я говорю не о всяком счастье, не о гармонии во зле, а о серьезном отношении), что в центре семьи должна быть любовь, должна быть радость, а не постоянная мука во имя какого-то идеала, часто выдуманного. Часто христианская семья могла бы быть самым убедительным доводом того, что если Бог входит в какую-то обстановку, приходит к какой-то группе людей, Он вносит что-то, чего нигде нет, и что это можно назвать счастьем, а не разбитостью. Я поэтому говорю о счастье как о первом и очень важном условии. Счастье, конечно, должно быть нравственно-выдержанное, то есть должна быть подлинно христианская любовь между мужем и женой; и когда я говорю «христианская», я не говорю - что-то экзотическое и странное, а просто то отношение, в котором человек почитает, любит другого, считается с ним, считает, что он или она (это относится к тому и другому) с радостью пожертвует чем-то желанным ради другого; что дети тоже воспитываются в правде, в любви, что им стараются внушить, что добро приносит радость, а не только натугу, и т.д. Мне кажется, что счастливая семья - убедительное доказательство того, что, приди Бог в человеческую обстановку, она может расцвести так, как никакая другая не может.
Можно порой - но тогда это должно быть сделано всеми сообща - пожертвовать очень многим, что составляет обыкновенное мирское счастье, ради чего-то более возвышенного. Помните, Иоанн Кронштадтский сказал своей жене, что они будут служить Богу, а счастье успеется - пусть другие будут счастливы. Если это взаимно, если оба или вся семья готовы отдать некоторые свои радости для других, это дело иное. Но против чего я протестую, это против идеи, что один имеет право загубить чужую радость, отнять радость у других, чтобы куда-то унести на сторону, пойти утешать кого-то на другом конце города, тогда как собственная семья остается без радости, без утешения.
В наше время развод стал повседневным фактом, люди относятся к этому вопросу очень легко. Церковь смотрит иначе...
Развод - одна из самых больших трагедий, какая может настигнуть человека. Он представляет собой конец не только той любви, которая обусловила брак, но конец надежды на целую жизнь, полную радости и глубины. И вот в этом отношении развод надо рассматривать очень, очень внимательно. Почему люди расходятся? Как может случиться, что два человека, которые друг друга полюбили, вдруг обнаруживают, что любви между ними нет и что им остается только разойтись? Первая причина, мне кажется, в том, что очень многие браки совершаются между людьми не полностью зрелыми, людьми, которые воображают, что та радость, которая между ними существует, когда они встречаются, когда они общаются, когда они вместе что-то делают, будет продолжаться без конца и что ее не надо ни защищать, ни возделывать. Вторая причина в том, что порой любовь, которая в начале казалось настоящей, оказывается более поверхностной, чем мы ожидали, и обстоятельства жизни бывают настолько тяжелые, что эти неожиданные обстоятельства крушат то единство, которое могло бы устоять при очень большой, очень крепкой любви.
На Западе большей частью христианские Церкви развода не принимают. В Православии развод приемлем. Почему? Каким образом это возможно? Западники ссылаются на то, что в Евангелии Спаситель говорит о том, что разводное письмо Моисей разрешил давать по жестокосердию людей, но что изначально так не было. И я скажу: почему-то христиане на Западе думают, что такое изречение относится только к временам Христа, а что теперь мы, христиане, свободны от этой сердечной жесткости и поэтому для нас развода не может быть. На самом деле мы знаем, как бесчувственно, как узко, как холодно бывает человеческое сердце, и как легко, когда человек думает, что он другого любит, вдруг ему охладеть из-за того, что любимый человек чем-нибудь оказался (как ему кажется) недостойным этой любви или ранил его в области, которая для него уж слишком болезненна и дорога. Вот поэтому мы, принимая в учет, что человеческое сердце бывает жесткое, неустойчивое, считаем развод возможным, хотя и считаем его величайшей трагедией жизни. Больше того: мы это принимаем на себя, потому что ответственны за развод не только муж и жена - ответственна за развод вся Церковь. Ведь мы венчаем без разбора всякого человека, который придет и может доказать, что он крещен. Разве это основание? Разве речь идет о том, чтобы два человека соединились «по праву»? Нет, христианский брак должен быть иконой взаимного отношения Христа с Церковью, то есть совершенной отдачей одного другому, готовностью всей жизнью и всей смертью любить человека, забыть себя до конца ради любимого человека, и это редко встречается. На самом деле большая часть тех, кто приходит венчаться, ищут радости взаимной встречи, но и не думают о крестоношении. Поэтому, когда они сталкиваются с трудностями во взаимоотношениях, оказывается, что они не готовы к этим трудностям совместной жизни, - и они расходятся. Пока мы будем венчать формальных «христиан», людей незрелых, у нас будут продолжаться разводы.
Скажете: что - надо было бы тогда прекратить венчания? Нет, но надо бы воспитывать людей, причем воспитывать их не словом, не проповедью, а примером. Как может молодой человек, молодая девушка знать, научиться, что по-настоящему их может соединить крестная ликующая любовь, если в христианском обществе этого не бывает? И поэтому я считаю, что ответственность за развод лежит на всей Церкви, на всем христианском обществе. И этим объясняется то, что Церковь допускает развод, потому что виновата она в лице своих служителей и своих членов: родителей, священников, окружающего общества. Но трагедией развод остается, - может быть, самой большой, - потому что это момент, когда двое, бывшие хотя бы зачаточно едиными, вдруг перестают быть едины и делаются друг другу чужими.
Мы не принимаем развода для священника, потому что священник призван быть примером, образом для своих пасомых, но мы с милосердием, с любовью и с глубокой болью допускаем развод среди мирян. Но это не норма, это не одна из возможностей, стоящая перед людьми, когда они решают венчаться, - это катастрофа. Поэтому Церковь в древности после развода в течение долгого времени, порой до семи лет, не допускала до брака разведшихся, считая их незрелыми для того, чтобы вступить в новый брак. Они должны были пройти целую школу духовного воспитания - не образования, а именно воспитания, взращивания, чтобы можно было войти в брак совершенно по-иному, зрелыми людьми.
Как осуществить свою христианскую жизнь верующему, одинокому в атеистической среде, в своей собственной семье?
У меня нет личного опыта, как живут в атеистической семье, но я такие семьи знаю. И хотя я могу судить только извне, я скажу следующее. Нас Бог послал в мир для того, чтобы в этом мире мы были светом, были той солью, которая предотвращает гниение, чтобы мы были голосом истины и правды, чтобы мы были для людей явлением такого измерения, которого они не знают, и такого рода человеком, какого вне Бога не существует. Поэтому жить в атеистической семье - так же сложно или просто, как жить в атеистическом мире. Весь наш мир, в общем, - безбожен. Задача наша в том, чтобы в такой семье жить всей правдой, всей чистотой души, жить всей истиной, которые в нас есть; но не употребляя ту истину, ту правду, ту красоту, то благородство, которым мы научились от Бога, для того, чтобы унижать, оскорблять, раздражать окружающих. Все это надо употреблять так, жить этим так, чтобы, глядя на нас, люди ставили перед собой вопрос: что же у этого человека есть, чего у меня не хватает? какое в нем сияние? какая в нем тишина? какая в нем глубина? как он может меня любить, когда я постоянно оскорбляю его? как он может в меня верить, тогда как я в себя не могу верить? как он может меня защищать от всего зла, которое - как я сам понимаю - во мне действует и меня привлекает, не унижая, не оскорбляя, не попрекая меня, а только становясь между мной и злом и страдая от этого?.. Если так думать, то я скажу: из такой семьи уйти нельзя, потому что наша роль - быть светом, а не уйти туда, где светло и без нас.
Но есть и практические трудности. Как, живя в атеистической семье, верующему человеку ходить в церковь, как поститься, как соблюдать все правила религиозной жизни, которые он хочет соблюдать?
Первое правило религиозной жизни - так полюбить своего ближнего, чтобы быть готовым для него отдать свою жизнь. А «отдать жизнь» вовсе не значит умереть, это значит изо дня в день, из часа в час пренебрегать собой, отстранять свою озабоченность о себе, для того чтобы думать о другом. В этом - все Евангелие. Спаситель нам говорит, что все Евангелие, весь закон и пророков можно выразить так: возлюби Бога всем сердцем, всем умом, всем помышлением своим и ближнего своего, как самого себя. И вот это - все.
Теперь: молиться никто не может нам мешать, потому что молитва - это внутреннее состояние, это наше общение с Богом. Можно без единого движения губ, без единого телодвижения, без единого слова, без единого звука постоянно предстоять Богу в молитве. Можно не ходить в церковь или ходить редко, но ходить от всей души. И можно (как это бывает с тысячами, порой миллионами людей, как это было со мной в течение войны, когда никакой церкви не было вблизи) в момент, когда ты знаешь, что идет богослужение, душой приобщиться к тому, что там совершается, перенестись в одно мгновение туда, уйти в Бога и этим быть в церкви. Потому что в церкви не тот, который там стоит, «отстаивает» службу, а тот, который так погружен в Бога, что он приобщается вечности. Этого никто ни у кого не может отнять, и если человек на это идет, то это неминуемо каким-то теплом или светом достигает и до тех, которые не верят ни во что. Они будут с удивлением чувствовать, что что-то случилось, что-то достигло их.
* * *
Что Вы можете сказать о религиозном воспитании детей?
Я совершенно уверен, что заниматься детьми может всякий человек, который их понимает и может им передать свою веру - не только головные, умственные знания на религиозные темы, но горение собственного сердца и понимание путей Божиих. Мне кажется, что в идеале этим должны заниматься родители на дому или те люди при церкви, которые на это способны. Есть семьи, где родители хорошо образованны православно, но в среднем родителям труднее научить своего ребенка, чем священнику, потому что священника ребенок слушает иначе. Правда, священнику обычно трудно этим заниматься: у него и богослужение, и требы, и различные другие обязанности.
У себя мы 38 лет тому назад создали приходскую школу, и она с тех пор растет. Два раза в месяц после литургии бывает урок; потом детей водят играть в соседний парк, чтобы они друг с другом ближе знакомились. Очень важно, чтобы они составили семью, которая в будущем будет приходской общиной. Летом мы устраиваем для них лагерь. Мы начали с небольшой группы, а в этом году (1987. - Прим.ред.) у нас будет сто человек. По вашему масштабу - это капля в море, но по нашему - это много. Дети две недели живут вместе. Утром и вечером бывает молитва; бывают занятия по предметам веры в группах, занятия по рукоделию, спорт, походы. И это создает между детьми отношения, позволяющие им, когда они подрастут и дойдут до возраста, в котором дети бунтуют против родителей, вместо того, чтобы делиться своими впечатлениями или искать совета и помощи в школе или на улице, идти к своим товарищам по лагерю, по воскресной школе, то есть по Церкви, в конечном итоге, - и получать, конечно, совершенно иного рода ответы.
Раньше чем вырасти в меру христианина, ребенок должен быть просто человеком. Если вы прочтете в 24-й главе Евангелия от Матфея притчу о козлищах и овцах, там вопрос ясно ставится: были ли вы человечны, выросли ли вы в меру настоящего человека? Только тогда вы можете вырасти в меру приобщенности Богу. Поэтому надо учить ребенка правдивости, верности, мужеству, таким свойствам, которые из него делают подлинно человека; и, конечно, надо учить состраданию и любви.
Если же говорить о вере, то надо передавать детям Живого Бога - не устав, не какие-то формальные знания, а тот огонь, который Христос принес на землю для того, чтобы вся земля или, во всяком случае, каждый верующий стал купиной неопалимой, горел, был бы светом, теплом, откровением для других людей. И для этого нам надо передавать именно Живого Бога - примером своей жизни. Мне духовный отец говорил: никто не может отойти от мира и обратиться к вечности, если не увидит в глазах или на лице хоть одного человека сияние вечной жизни... Вот это надо передавать: Живого Бога, живую веру, реальность Бога; все остальное приложится.
Я не восторгаюсь, когда детей учат методически, скажем, что жизнь Иисуса Христа протекала так-то и так-то. Детям нужна не осведомленность, а те вещи, которые могут дойти до них; нужен живой контакт, который может взволновать душу, вдохновить. Не просто история как История. Пусть рассказы будут разрозненные - в свое время они найдут свое место. Мне кажется драгоценным то, что ребенок часто знает о Боге и о тайнах Божиих больше, чем его родители. И первое, чему родители должны научиться, это не мешать ему знать, не превращать опытное знание в мозговой катехизис. Я сейчас не хочу порочить катехизис как таковой; но бывает, что ребенок знает - а его заставляют формулировать. И в тот момент, когда вместо того, чтобы он знал всем нутром, его заставили заучить какую-то фразу или какой-то образ, все начинает вымирать.
Как я уже сказал, мне кажется, что не очень-то помогает ребенку знать все факты из Евангелия как факты. Разумеется, если вы любите кого-нибудь, вам хочется знать, что с ним случилось; но сначала надо полюбить, а потом начинать собирать факты. Я вспоминаю преподавание Закона Божия в Русской гимназии в Париже: детям рассказывалась жизнь Господа Иисуса Христа, надо было заучить или тропарь, или отрывок из Евангелия; и все это «надо было» делать, за все это получались отметки наравне с арифметикой или естествознанием. И это только губило живое восприятие, потому что не все ли равно, в какой последовательности что случилось?
Но, с другой стороны, самые евангельские факты и рассказы о них так полны интереса и красоты, что если цель не заучивание, а приобщение детей этому чуду, что-то может получиться. В Лондоне я шесть лет занимался с детьми. Дети были от семи до пятнадцати лет и слишком малочисленны, чтобы создать возрастные группы; и очень трудно было им «преподавать». Поэтому мы садились вокруг длинного стола, брали евангельский отрывок и обсуждали его вместе. И порой оказывалось, что шустрый семилетний мальчик может быть гораздо более живым собеседником, чем четырнадцатилетний, - и сглаживались трудности. Это зависело от восприимчивости, от реакции, не только от ума, но от всей чуткости. Так мы проходили воскресные Евангелия, праздничные Евангелия. Сначала я им рассказывал Евангелие как можно более живо, красочно, употребляя там-сям фразу из текста, но не обязательно читая его весь, потому что очень часто евангельский текст слишком гладкий, внимание детей скользит по нему. Затем мы его обсуждали, и постепенно подходили к тому, чтобы прочесть текст так, как он в Евангелии изложен. По-моему, надо создавать живой интерес и живую любовь, желание знать, что дальше и почему.
В других случаях мы обсуждали нравственные проблемы. Скажем, я помню, мальчик Андрей разбил дома окно, и мы его попросили нам объяснить: почему он бьет окна у себя дома? Я не хочу сказать, что бить у соседей более оправданно; но почему это ему пришло в голову? И получилась большая, живая дискуссия между детьми о том, почему это может случиться. И постепенно в ходе дискуссии начали выплывать фразы из Священного Писания, описывающие или характеризующие те настроения, которые дети выражали. И дети мне как-то сказали: но это же поразительно! Все, что в нас есть: и добро, и зло, - можно выразить словами Спасителя или апостолов. Значит, все там есть: я весь - в Евангелии, я весь - в Посланиях... Вот это, я думаю, гораздо более полезно, чем заучивание.
Вот и все мое очень скудное знание о воспитании детей. Сам я не был верующим ребенком, до пятнадцати лет Бог для меня не существовал, и я не знаю, что делать с ребенком для того, чтобы его воспитать. Поэтому я не берусь за маленьких детей; я берусь за детей, только когда могу с ними говорить, то есть лет с десяти, с девяти. Но до этого - я не знаю, что с душой делать. Я только одно знаю: над ребенком надо молиться. Беременная женщина должна молиться, должна исповедаться, причащаться, потому что все, что с ней случается, случается с ребенком, которого она ожидает. Когда ребенок рожден, надо над ним и о нем молиться, даже если почему-либо не молишься вместе с ним. А чтобы молиться вместе, мне кажется, надо искать молитвы (допустимо их и сочинять), которые могут дойти до ребенка - не вообще до ребенка, а именно до этого ребенка. Чем он живет, кто он такой, как, будучи собой, он может говорить с Богом - это знают только родители, потому что они знают, как их ребенок говорит с ними.
Другое: мы умудряемся превратить в неприятную обязанность то, что могло бы быть чистой радостью. Помню, я как-то по дороге в церковь зашел за Лосскими (мы жили в Париже на одной улице). Они собираются, одели троих детей, а четвертый стоит и ждет, но его не одевают. Он спросил: А я что? И отец ответил: Ты себя так вел на этой неделе, что тебе в церкви нечего делать! В церковь ходить - это честь, это привилегия; если ты всю неделю вел себя не как христианин, а как бесенок, то сиди во тьме кромешной, сиди дома...
А мы делаем наоборот. Мы говорим ему: пойди, пойди, покайся, скажи батюшке..., или что-нибудь в этом роде. И в результате встреча с Богом все больше делается долгом, необходимостью, а то и просто очень неприятной карикатурой Страшного суда. Сначала внушают ребенку, как ему будет ужасно и страшно признаваться в грехах, а потом его насильно туда гонят. И это, я думаю, плохо.
Исповедуются у нас дети с семи лет, иногда немножко младше или немножко старше, в зависимости от того, дошли ли они до возраста, когда могут иметь суждение о своих поступках. Иногда ребенок приходит и дает длинный список своих прегрешений; и вы знаете, что прегрешения-то записала мамаша, потому что ее эти разные проступки чем-нибудь коробят. А если спросишь ребенка: А ты действительно чувствуешь, что это очень плохо? - он часто говорит: Нет... - А почему же ты это исповедуешь? - Мама сказала...
Вот этого, по-моему, не надо делать. Надо ждать момента, когда ребенок уже имеет какие-то нравственные представления. На первой исповеди я не ставлю вопрос о том, сколько он согрешил, и чем, и как. (Я вам себя не даю в пример, я просто рассказываю, что я делаю.) Я говорю примерно так: вот, ты теперь стал большим мальчиком (или: большой девочкой). Христос тебе всегда был верным другом; раньше ты это просто воспринимал как естественное и должное. Теперь ты дошел до такого возраста, когда ты можешь, в свою очередь, стать верным другом. Что ты знаешь о Христе, что тебя в Нем привлекает?.. Большей частью ребенок говорит о том или о сем, что ему нравится или что его трогает во Христе. Я отвечаю: значит, ты Его понимаешь в этом, ты любишь Его в этом и можешь быть Ему верным, так же как ты можешь быть верным своим товарищам в школе или своим родителям. Ты можешь, например, поставить себе правилом найти способ Его радовать. Как ты можешь Его порадовать? Есть вещи, которые ты говоришь или делаешь, от которых Ему может быть больно... Иногда дети сами говорят что-нибудь, иногда нет. Ну, порой, можешь подсказать: ты, например, лжешь? ты в играх обманываешь?.. Я никогда не говорю о послушании родителям на этой стадии, потому что этот способ родители часто употребляют, чтобы поработить ребенка, используя Бога в виде предельной силы, которая на него будет воздействовать. Я стараюсь, чтобы дети не путали требования родителей и свои отношения с Богом. В зависимости от того, кто этот ребенок, можно ему предложить разные вопросы (о лжи, о том или другом) и сказать: Вот, хорошо, обрадуй Бога тем, что то или се ты не будешь больше делать или хоть будешь стараться не делать. А если сделаешь, тогда кайся, то есть остановись, скажи: Господи, Ты меня прости! Я Тебе оказался не добротным другом. Давай, помиримся!.. И приходи на исповедь, чтобы священник мог тебе сказать: Да, раз ты каешься и жалеешь, я тебе от имени Бога могу сказать: Он тебе это прощает. Но подумай: как жалко, что такая красивая дружба была разбита...
Пост для детей надо проводить разумно, то есть так, чтобы он не был сплошной и бессмысленной мукой, а имел бы воспитательное качество. Мне кажется, для ребенка важнее начать пост с какого-то нравственного подвига. Надо ему предложить, дать ему возможность себя ограничить в том, где больше проявляется лакомство, жадность, а не в качестве той или иной пищи. Надо, чтобы он это делал, сколько может, в сознании, что этим он утверждает свою преданность Богу, побеждает в себе те или другие отрицательные наклонности, добивается власти над собой, самообладания, учится управлять собой. И надо постепенно увеличивать пост, по мере того как ребенок может это сделать. Ясно, что нет необходимости есть мясо: вегетарианцы никогда его не едят, и при этом живут и процветают. Так что неверно говорить, что ребенок не может поститься без мяса. Но, с другой стороны, надо учитывать, что ребенок может сделать по состоянию здоровья и по своей крепости.
Когда христианская семья собирается на молитву, эта молитва может быть более или менее внимательна, более или менее глубока; здесь проявляется не только грех каждого члена, но и некая духовная разделенность...
У меня нет опыта семейной молитвы, поэтому я не могу об этом говорить прямо, но я уверен: чтобы можно было молиться вместе, надо тоже немножко молиться врозь. У каждого свой ритм: одни люди медленно молятся, другие быстро; если молиться вместе, надо держаться какой-то середины. Если каждый член семьи отдаст пять-десят минут тому, чтобы побыть с Богом и поговорить с Ним или своими словами, или словами святых, но своим темпом, потом можно слиться в одну молитву. Но если люди стараются молиться только вместе, то ритм бывает такой, который никому не принадлежит, и гораздо труднее войти в глубину.
Второе, чему, думаю, надо учиться, - это молчать в Божием присутствии. И начинать молиться тогда, когда у тебя уже есть какая-то тишина, потому что молиться можно из глубины тишины, безмолвия; из суеты можно только говорить молитвенные слова. Конечно, Бог может совершить чудо, но речь не об этом. Надо употреблять свой ум и опыт для того, чтобы применять наставления, данные в пустыне, к городской пустыне. Иногда бывает гораздо более пустынно среди людей, чем когда никого нет.
Чего требовать при крещении младенцев, и бывают ли случаи, когда не надо крестить?
Этот вопрос стоит и у нас, потому что есть такие семьи, которые хотят крестить ребенка, но никогда не бывают в церкви, так называемые молебно-панихидные христиане, или такие, которые приходят на крестины, на венчание, на похороны, и то на свои больше, чем на чужие.
В идеале надо бы крестить при условии, что родители обязуются дать возможность крестным воспитать ребенка в вере. На самом деле мы (и вы, вероятно) крестим детей, уповая, что они получат какое-то религиозное воспитание и образование, но без особой надежды, что оно будет очень выдержано.
Можно привести доводы и «за», и «против». Я знаю людей, которых не крестили, которые пережили громадный религиозный опыт в какой-то момент, пришли в церковь и говорят: мне надо поисповедаться и причаститься... Он не крещен, - что с ним делать? А вместе с этим, начать с оглашения и крещения, а не с исповеди и причащения - это так все растягивает и делает трудным и далеким. Говоришь взрослому, зрелому человеку: вас сначала крестить надо, я вам объясню... А он, как апостол Павел на пути в Дамаск, встретил Христа, ему как-то «не до этого». И тогда видишь, что, может быть, счастье было бы, если бы он мог сказать: меня младенцем крестили, я никогда не был в церкви, никогда ни во что не верил, но теперь вдруг что-то случилось... - и тогда его можно бы поисповедать и причастить, и он включится.
С другой стороны, можно сказать, что если бы мы не крестили каждого младенца, у него был бы шанс реально пережить обращение вместо того, чтобы не только самотеком продолжать - это бы еще ничего, - а просто самотеком утечь и появиться в день своей свадьбы, сказать: я имею право венчаться в церкви: вот мое свидетельство о крещении... В каком-то смысле надо было бы сказать: нет, никакого права не имеешь, потому что ты не член Церкви: недостаточно того, что тебя когда-то крестили... Формально мы не имеем права это сделать, канонически он - христианин православный и может принять любые таинства.
Конечно, в идеале надо бы крестить и затем обеспечить возможность восприемникам воспитывать детей в вере; но это зависит от очень многого, в первую очередь от тех отношений, которые сохраняются между родителями и крестными; если они поссорятся, доступа не будет; если крестные будут так настойчивы, что родители перестанут одобрять их присутствие, начнется разрыв. Так что мы крестим, но этот вопрос у нас не решен.
У меня был случай, когда я поступил резко: одна молодая женщина, сама в церковь не ходившая, крестила первого ребенка и обещала водить его в церковь - и не приводила; привезла крестить второго - я сказал: я его крещу, но если ты не будешь ходить в церковь с этими двумя, следующего я крестить откажусь... И она стала ходить, потому что почувствовала, что это будет отлучение. Так можно поступить с людьми в каком-то смысле церковными и сознательными, с которыми у вас есть какие-то человеческие отношения. Если вы это скажете первому попавшемуся человеку, он это примет за пощечину и пойдет искать кого-то другого. В данном случае это была дочь родителей, которых я хорошо знал; я ее девочкой знал и мог поступить резко. Но часто бывает чувство: зачем люди крестят ребенка, когда сами не участвуют в жизни Церкви?
Как рассматривать практику абортов?
Вопрос о допустимости аборта говорит об изумительном бесчувствии человека, вообще человечества, к человеческой жизни. Дико думать о том, что одновременно говорят о святости человеческой жизни - и тут же разрешают и узаконивают аборт. Мне кажется, что в той стране, где аборт узаконен, никто, начиная с правительства и кончая обыкновенным обывателем, не имеет права говорить о том, что жизнь человека является святыней, потому что аборт - это убийство.
Разумеется, бывают случаи, когда аборт неизбежен, но эти случаи только медицинского порядка. Когда зачинается ребенок, который не может родиться, который будет уродом, который будет чудовищем, - да, в таком случае аборт допустим. Но когда аборт совершается четой или женщиной, которая допустила себя до того, чтобы зачать ребенка, которого она не хотела иметь и от которого хочет отделаться, это просто преступление.
Говорить о том, что можно совершать аборт в какой-то момент до того, как зародыш уже видимо принимает образ ребенка, тоже не выход из положения, во всяком случае для верующего. Можем ли мы сказать, что когда Божия Матерь зачала Спасителя Христа, то до какого-то момента - до 14-й, 18-й, до 28-й недели - Он был не человеком и не рождающимся Богом? Нет, в момент зачатия зародыш ребенка уже является человеком, его уничтожение является убийством человека. На это надо смотреть прямо и серьезно, никакого извинения в этом отношении нет. Аборт является результатом или распущенности людей, которые не принимают никаких мер для того, чтобы не зачать ребенка, или говорит о совершенном бесчувствии к человеческой жизни. С точки зрения Церкви, с точки зрения Евангелия, да просто с точки зрения здравого человечества, это преступление. Вот единственное, что можно об этом сказать.
Те женщины, которые совершают аборт, не знают, какие будут последствия, и психологические, и физиологические. Бывает не так мало случаев, когда женщина, совершившая аборт, впоследствии больше ребенка не может иметь; и тогда действительно она впадает в отчаяние, она оказывается лишенной той радости материнства, от которой она отказалась в какой-то момент и о которой она теперь мечтает совершенно напрасно.
Но кроме того и психологически рано или поздно бывает, что чета или отдельный человек вдруг опомнится; они вдруг поймут, что они сделали, поймут, что то, что они совершили, непоправимо; живое существо было ими уничтожено, лишено жизни, которую они сами так ценят и так любят.
Я думаю, что к этому можно прибавить для верующего еще одно. Бывает, что человек совершит грех, и этот грех должен быть так или иначе исправлен. С человеком, с котором мы поссорились, можно примириться. Зло, которое мы сделали человеку, можно иногда исправить. Но отнять жизнь у живого существа - непоправимая потеря. Единственное, что можно сделать, это - молиться Богу о том, чтобы Он дал вечный покой этой душе, которой мы не дали возможности воплотиться и стать живым человеком. Я думаю, что здесь есть какой-то зачаток надежды, что действительно, перед Богом всякое зачавшееся существо является живым существом; ему надо дать имя, надо о нем молиться и надо до конца жизни каяться в том, что это живое существо было - по легкомыслию, по нецеломудрию, по какой-то жадности телесной или душевной - лишено жизни. Это дело покаяния. Но покаяние бессмысленно, если оно не приносит плода; и когда говорят о том, что бывают повторные аборты, это значит, что человек не продумал и не понял еще, что совершил. Плодом, результатом покаяния должно бы быть сознание, что этого никогда больше сделать человек не сможет.
http://www.wco.ru/biblio/books/antons23/Main.htm
Митрополит Сурожский Антоний
Человек перед Богом
Беседа в Москве, 1974 г.
ОТКРЫТОСТЬ
ВОПРОСЫ БРАКА И СЕМЬИ
Цель брака. Богословие материи. Целомудрие и деторождение. ОТВЕТЫ на ВОПРОСЫ: "Другой" в браке. Христианская семья. Развод. Жизнь в атеистической семье. Религиозное воспитание детей. Семейная молитва. Крещение детей. Аборты.
Энциклика папы Римского Павла VI Humanae vitae, обнародованная в 1968 году, была ответом на давно назревшую в Католической Церкви необходимость внести ясность в вопрос «контроля рождаемости» - применения противозачаточных средств - и подтвердила существовавшее ранее категорическое запрещение католикам применять эти средства, сопровождавшееся рекомендацией пользоваться естественными возможностями с этой целью. Энциклика вызвала бурную реакцию, коснувшись смежных вопросов, например, папского авторитета и целибата духовенства. Предлагаемая ниже беседа дает представление о православном взгляде на существо вопроса. Дополнено ответами на вопросы о семье и браке и беседой о религиозном воспитании детей (Ред.).
...Относительно энциклики, мне кажется, уместно поставить ряд вопросов. Прежде всего, отправная точка ее, а именно утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто неприемлема. Цель брака есть брак. Рождение детей - его составная часть, но в брак не вступают для того, чтобы иметь детей; в брак вступают для того, чтобы осуществить жизнь взаимной любви, то есть преодоление индивидуальной изолированности, расширение личности, которое один немецкий автор называет «жизнью единой личности в двух лицах».
Здесь перед нами первый, чрезвычайно важный момент, ибо если действительно брак определяется деторождением, то, мне кажется, рушится вся энциклика: ведь проблема исключения зачатия - вовсе не вопрос применяемых методов. Если цель брака - рождение детей, то всякое действие, направленное против этого, является посягательством на брак в главной его цели. Следовательно, любые противозачаточные методы, искусственные или естественные, и даже супружеское воздержание, имеющее целью исключить деторождение, есть грех, посягательство на главную цель брака; этот момент в энциклике лишен логики и не выдерживает критики.
Думаю, что одна из проблем, которые здесь встают, это проблема оценки телесных отношений между двумя человеческими существами в браке. На основании энциклики в целом и всего ее контекста создается впечатление, что телесная жизнь в браке рассматривается здесь просто как плотские сношения в том отрицательном смысле, который придает этому выражению аскеза. Здесь как бы раздвоение сознания: с одной стороны, брак по самому определению направлен на деторождение, а, с другой стороны, физические отношения отмечены печатью некой уродливости, с ними связывается представление дефективности. Очень ясно чувствуется, что идеал здесь - жизнь монашеская, жизнь воздержания. Совершенно иное в православном богословии. У нас существует богословие материи, богословие тела, основанное на том положении, что Бог создал человека как существо не только духовное или душевное, но также и материальное, связанное с совокупностью всего видимого и осязаемого творения, - богословие, основанное прежде всего на Воплощении. Воплощение это не просто Божественный акт, в котором Бог становится человеком; это такое Божественное действие, в котором Бог принимает на Себя видимое и осязаемое вещество созданного Им мира. Он соединяется не только с человечеством, Он соединяется с космической реальностью материи, и наше отношение к материи очень отлично от так часто встречающегося монофизитского отношения к ней.
Третий момент - это развитие только что сказанного, а именно наше отношение к половому воздержанию в браке. Слово «целомудрие», несколько раз встречающееся в службе брака, часто понимается как относящееся к плоти, к аскезе. Но в действительности целомудрие во всем объеме этого понятия есть нечто гораздо более широкое - оно охватывает одновременно человеческий дух, тело и душу. И это особенно бросается в глаза в службе брака, где мы просим Господа даровать вступающим в брак целомудрие и радость видеть «чада чад своих». Целомудрие не есть что-то несовместимое с деторождением. Целомудрие - это внутреннее состояние, определяющееся не физическими категориями, а отношением: духовным отношением, отношением души и отношением тела.
У апостола Павла, которого часто обвиняют в непонимании взаимоотношений между мужчиной и женщиной, есть ряд выражений, на которых уместно остановиться. Одно из них вошло в англиканскую службу бракосочетания. Там говорится, что брак это «врачевство от блуда», и то, как толкуется эта фраза и эта мысль, кажется мне глубоко ошибочным. Толкование чрезвычайно распространенное в умах и на устах людей заключается в том, что если человек состоит в браке, у него нет больше оснований искать нечистоты где-то на стороне - «ходить за чужой плотью», как говорится в Священном Писании. В действительности же в богословии неразделенной Церкви ясно видно, что дело вовсе не в этом. Один из древних авторов говорит, что пока юноша не полюбил, он окружен мужчинами и женщинами; как только сердце его открылось для любви к кому-то, к чьей-то личности, то рядом с ним - его возлюбленная, а вокруг него - люди. Иными словами, единственное основание для подлинного целомудрия, то есть внутреннего и внешнего состояния, когда человек не стремится ни к чему вне тех отношений, какими является эта единственная любовь, - есть любовь, единственность любви, тот факт, что истинно любить можно только одного человека, а все другие люди входят - каждый в отдельности и все вместе - в нейтральную категорию: это люди, это больше не мужчины и женщины, не существа, обладающие полом. Но любимый человек тоже не есть то, что на современном языке называют «сексуальное существо»; это лицо другого пола, но и здесь понятие пола далеко выходит за рамки пола физического: оно определяется в категориях мужественности и женственности, оно охватывает и характеризует человека в каждой детали его существа, а не просто с точки зрения продолжения рода. Кроме того, апостол Павел ясно указывает, что в этом единственном, незаменимом отношении брака открытие одного человека другим всегда имеет глубину духовного порядка - иначе нет данных для брака. И в этих отношениях тело одного полностью принадлежит другому не в том смысле, что он может распоряжаться им насильственно, без благоговения, без уважения, а в том смысле, что поскольку два тела составляют уже одно, то и жизнь едина как жизнь четы и нет жизни, которая принадлежала бы одному или другому отдельно.
Но, с другой стороны, апостол Павел утверждает также, что оба супруга могут удаляться друг от друга; не отказывать другому в близости, а позволить другому отойти ради их духовной жизни. Бывает время молитвы, бывает время духовного углубления, время, когда человеческое существо соединяется с Богом особым образом, когда благодать и опытное познание овладевают не только духом его, не только его психологическим и умственным «я», но даже и телом. Есть моменты, когда всякие физические отношения, даже, как это видно из житий святых, самое простое прикосновение становится невозможным, ибо благодать, как пламя, овладела этим существом, и нет больше места ни для чего до тех пор, пока эта дарованная и принятая благодать не станет едино с человеком так глубинно, что сделается общим достоянием. Но мне кажется ясным, что воздержание тут является не актом отвержения, когда один из супругов отворачивается от другого, отказывает другому в близости, но ситуацией, в которой их взаимоотношения рассматриваются в другом плане.
В книге Бытия, в первой главе, сотворение человека поставлено в один ряд с сотворением всех живых существ, и именно внутри этого ряда живых существ человек получает данное всему живому благословение расти и множиться. И в другой главе, в совершенно ином контексте, установлен брак. Во второй главе мы видим, что человек, поставленный перед лицом всех земных существ, Человек с большой буквы, взятый от земли, обнаруживает, что он - одинок, что нет у него спутника, и Бог избавляет его от этого одиночества сотворением Евы. Этот акт не имеет никакого отношения к деторождению, он стоит в иной перспективе, в контексте иного повествования, здесь перед нами совершенно новая ситуация. И брак связан именно с этой ситуацией - ситуацией человека, достигшего такой зрелости, когда он не может более существовать в одиночестве, и тогда ему предлагается преодоление этой ситуации, имеющее, однако, с самого начала двойственный характер. Двойственность эта связана с тем, что и здесь полностью соблюдается уважение к человеческой свободе, так что и преодоление это может быть подлинным или ложным. Не вдаваясь в подробности, приведу просто текст Библии: когда Адам оказывается лицом к лицу с Евой, он узнает ее и говорит, что она - плоть от плоти его и кость от кости его. Но что означает это его признание? Перед ним, как и перед Евой, два пути: либо узнать себя в ней, а ей - узнать себя в нем, видеть лишь себя самого, отраженного вовне, видеть в другом лишь продолжение себя самого и совершенно потерять из виду существование другого. И напротив, можно в этом видеть трансцендирование самого себя, освобождение от себя. Именно об этом говорит Мефодий Патарский в своей книге: он использует как бы игру слов и, рассуждая о падении, говорит, что пока Адам и Ева любили друг друга, они могли говорить, глядя друг на друга: это мой «альтер эго», другой я сам; в момент падения они видят друг друга нагими, потому что каждый смотрит на другого и говорит: я - это я, а он - это он. Тут как бы трещина, разлом. Здесь-то и появляется элемент влечения, вожделения, здесь смешиваются две перспективы: перспектива природы (о которой говорится в первой главе) и перспектива человечества, трансцендирования личности в жизни сверхличной.
Возвращаясь к энциклике - мы наблюдаем тут то основоположное смешение, которое почти всегда, мне кажется, имеет место в католической литературе: смешение плоти и тела. Чтобы пояснить различие между ними, напомню прекрасное выражение отца Сергия Булгакова: «Борьба с плотью это борьба за тело»; тут подчеркивается различие между телом и плотью, телесностью и плотским состоянием. А результатом недоверчивого отношения к плоти, которую смешивают с телом, является, мне кажется, своего рода игра в прятки в отношении проблемы деторождения. В энциклике и во всем этом строе мышления, по-видимому, ставится вопрос о том, как сочетать и запрет, и возможность избежать деторождения, когда оно оказывается событием, которое может вылиться в трагедию. И тут энциклика повторяет Талмуд, где уже объяснено, что Бог, по Своему милосердию, ведая нашу слабость и склонность ко злу, попустил существование периодов бесплодия, чтобы можно было и утолить вожделение, и избежать опасности зачатия. Но и с православной, и просто с человеческой точки зрения это представляется мне безнравственным, радикально безнравственным...
* * *
В чем особенность семейных отношений?
Апостол Павел говорит, что семья - это малая Церковь, то есть что в семье присутствуют все или основные характерные черты церковной любви. Есть древняя евангельская рукопись, которая находится в Кембридже, в Англии, где есть несколько отрывков, не вошедших в обычный евангельский текст. И один из этих отрывков гласит, что спросили Христа: Когда придет Царствие Божие? - и Он ответил: Царствие Божие уже пришло там, где двое - уже не двое, а одно... И это, конечно, начинается в семье, потому что такого единства, такой любви, которая бывает в семье, при всех трудностях, при нашей греховности, конечно, нигде не найти. И расширение этой тайны единства из семьи - дальше должно быть по образу семьи, а не по какому-нибудь теоретическому образу; т.е. общества людей, которые между собой сговорились бы о единстве, не могут достичь той полноты единства, которое бывает в семье. Ни семья, ни это общество не достигают полноты, о которой мы мечтаем, это само собой разумеется. Между семьей и Церковью апостол Павел проводит некоторую параллель не только в словах о том, что семья есть малая церковь, но и в 6-й главе Послания к Ефесянам, которая читается на венчании, где он говорит, что муж должен занять место Христа по отношению к Церкви, жена - место Церкви по отношению ко Христу. И молодые люди, молодые мужья очень часто как бы упускают из вида, что - да, есть это соотношение некоторой зависимости жены по отношению к мужу, но что предпосылка к этому та, что муж призван занять по отношению к жене то положение жертвенной, всецело себя отдающей любви, которое занял Христос. Эта посылка, расширенная на Церковь, нам дает еще одну аналогию и вместе с этим, конечно, некоторую разницу, потому что то, как совершается это взаимоотношение мужа и жены, совершается по образу Церкви, а вместе с этим осуществление этой любви в Церкви осуществляется по образу семьи.
Подавляющее большинство церковной литературы относится к отдельной личности, более того, в основном к монашествующим. Что Вы скажете о христианской семье?
Возможно, что сказанное будет звучать язычески, но я думаю, что в первую очередь христианская семья должна быть счастливой. Это не значит, что надо потакать друг другу во всем. Но если христианская семья представляет собой картину несчастливого сочетания двух или четырех людей, то всякий неверующий или полуверок, глядя на нее, скажет: ну, если это - все, что Бог может сделать!.. Или еще хуже: если вторжение Бога в отношения двух людей приносит такие плоды, то лучше без Него... И мне кажется (я говорю не о всяком счастье, не о гармонии во зле, а о серьезном отношении), что в центре семьи должна быть любовь, должна быть радость, а не постоянная мука во имя какого-то идеала, часто выдуманного. Часто христианская семья могла бы быть самым убедительным доводом того, что если Бог входит в какую-то обстановку, приходит к какой-то группе людей, Он вносит что-то, чего нигде нет, и что это можно назвать счастьем, а не разбитостью. Я поэтому говорю о счастье как о первом и очень важном условии. Счастье, конечно, должно быть нравственно-выдержанное, то есть должна быть подлинно христианская любовь между мужем и женой; и когда я говорю «христианская», я не говорю - что-то экзотическое и странное, а просто то отношение, в котором человек почитает, любит другого, считается с ним, считает, что он или она (это относится к тому и другому) с радостью пожертвует чем-то желанным ради другого; что дети тоже воспитываются в правде, в любви, что им стараются внушить, что добро приносит радость, а не только натугу, и т.д. Мне кажется, что счастливая семья - убедительное доказательство того, что, приди Бог в человеческую обстановку, она может расцвести так, как никакая другая не может.
Можно порой - но тогда это должно быть сделано всеми сообща - пожертвовать очень многим, что составляет обыкновенное мирское счастье, ради чего-то более возвышенного. Помните, Иоанн Кронштадтский сказал своей жене, что они будут служить Богу, а счастье успеется - пусть другие будут счастливы. Если это взаимно, если оба или вся семья готовы отдать некоторые свои радости для других, это дело иное. Но против чего я протестую, это против идеи, что один имеет право загубить чужую радость, отнять радость у других, чтобы куда-то унести на сторону, пойти утешать кого-то на другом конце города, тогда как собственная семья остается без радости, без утешения.
В наше время развод стал повседневным фактом, люди относятся к этому вопросу очень легко. Церковь смотрит иначе...
Развод - одна из самых больших трагедий, какая может настигнуть человека. Он представляет собой конец не только той любви, которая обусловила брак, но конец надежды на целую жизнь, полную радости и глубины. И вот в этом отношении развод надо рассматривать очень, очень внимательно. Почему люди расходятся? Как может случиться, что два человека, которые друг друга полюбили, вдруг обнаруживают, что любви между ними нет и что им остается только разойтись? Первая причина, мне кажется, в том, что очень многие браки совершаются между людьми не полностью зрелыми, людьми, которые воображают, что та радость, которая между ними существует, когда они встречаются, когда они общаются, когда они вместе что-то делают, будет продолжаться без конца и что ее не надо ни защищать, ни возделывать. Вторая причина в том, что порой любовь, которая в начале казалось настоящей, оказывается более поверхностной, чем мы ожидали, и обстоятельства жизни бывают настолько тяжелые, что эти неожиданные обстоятельства крушат то единство, которое могло бы устоять при очень большой, очень крепкой любви.
На Западе большей частью христианские Церкви развода не принимают. В Православии развод приемлем. Почему? Каким образом это возможно? Западники ссылаются на то, что в Евангелии Спаситель говорит о том, что разводное письмо Моисей разрешил давать по жестокосердию людей, но что изначально так не было. И я скажу: почему-то христиане на Западе думают, что такое изречение относится только к временам Христа, а что теперь мы, христиане, свободны от этой сердечной жесткости и поэтому для нас развода не может быть. На самом деле мы знаем, как бесчувственно, как узко, как холодно бывает человеческое сердце, и как легко, когда человек думает, что он другого любит, вдруг ему охладеть из-за того, что любимый человек чем-нибудь оказался (как ему кажется) недостойным этой любви или ранил его в области, которая для него уж слишком болезненна и дорога. Вот поэтому мы, принимая в учет, что человеческое сердце бывает жесткое, неустойчивое, считаем развод возможным, хотя и считаем его величайшей трагедией жизни. Больше того: мы это принимаем на себя, потому что ответственны за развод не только муж и жена - ответственна за развод вся Церковь. Ведь мы венчаем без разбора всякого человека, который придет и может доказать, что он крещен. Разве это основание? Разве речь идет о том, чтобы два человека соединились «по праву»? Нет, христианский брак должен быть иконой взаимного отношения Христа с Церковью, то есть совершенной отдачей одного другому, готовностью всей жизнью и всей смертью любить человека, забыть себя до конца ради любимого человека, и это редко встречается. На самом деле большая часть тех, кто приходит венчаться, ищут радости взаимной встречи, но и не думают о крестоношении. Поэтому, когда они сталкиваются с трудностями во взаимоотношениях, оказывается, что они не готовы к этим трудностям совместной жизни, - и они расходятся. Пока мы будем венчать формальных «христиан», людей незрелых, у нас будут продолжаться разводы.
Скажете: что - надо было бы тогда прекратить венчания? Нет, но надо бы воспитывать людей, причем воспитывать их не словом, не проповедью, а примером. Как может молодой человек, молодая девушка знать, научиться, что по-настоящему их может соединить крестная ликующая любовь, если в христианском обществе этого не бывает? И поэтому я считаю, что ответственность за развод лежит на всей Церкви, на всем христианском обществе. И этим объясняется то, что Церковь допускает развод, потому что виновата она в лице своих служителей и своих членов: родителей, священников, окружающего общества. Но трагедией развод остается, - может быть, самой большой, - потому что это момент, когда двое, бывшие хотя бы зачаточно едиными, вдруг перестают быть едины и делаются друг другу чужими.
Мы не принимаем развода для священника, потому что священник призван быть примером, образом для своих пасомых, но мы с милосердием, с любовью и с глубокой болью допускаем развод среди мирян. Но это не норма, это не одна из возможностей, стоящая перед людьми, когда они решают венчаться, - это катастрофа. Поэтому Церковь в древности после развода в течение долгого времени, порой до семи лет, не допускала до брака разведшихся, считая их незрелыми для того, чтобы вступить в новый брак. Они должны были пройти целую школу духовного воспитания - не образования, а именно воспитания, взращивания, чтобы можно было войти в брак совершенно по-иному, зрелыми людьми.
Как осуществить свою христианскую жизнь верующему, одинокому в атеистической среде, в своей собственной семье?
У меня нет личного опыта, как живут в атеистической семье, но я такие семьи знаю. И хотя я могу судить только извне, я скажу следующее. Нас Бог послал в мир для того, чтобы в этом мире мы были светом, были той солью, которая предотвращает гниение, чтобы мы были голосом истины и правды, чтобы мы были для людей явлением такого измерения, которого они не знают, и такого рода человеком, какого вне Бога не существует. Поэтому жить в атеистической семье - так же сложно или просто, как жить в атеистическом мире. Весь наш мир, в общем, - безбожен. Задача наша в том, чтобы в такой семье жить всей правдой, всей чистотой души, жить всей истиной, которые в нас есть; но не употребляя ту истину, ту правду, ту красоту, то благородство, которым мы научились от Бога, для того, чтобы унижать, оскорблять, раздражать окружающих. Все это надо употреблять так, жить этим так, чтобы, глядя на нас, люди ставили перед собой вопрос: что же у этого человека есть, чего у меня не хватает? какое в нем сияние? какая в нем тишина? какая в нем глубина? как он может меня любить, когда я постоянно оскорбляю его? как он может в меня верить, тогда как я в себя не могу верить? как он может меня защищать от всего зла, которое - как я сам понимаю - во мне действует и меня привлекает, не унижая, не оскорбляя, не попрекая меня, а только становясь между мной и злом и страдая от этого?.. Если так думать, то я скажу: из такой семьи уйти нельзя, потому что наша роль - быть светом, а не уйти туда, где светло и без нас.
Но есть и практические трудности. Как, живя в атеистической семье, верующему человеку ходить в церковь, как поститься, как соблюдать все правила религиозной жизни, которые он хочет соблюдать?
Первое правило религиозной жизни - так полюбить своего ближнего, чтобы быть готовым для него отдать свою жизнь. А «отдать жизнь» вовсе не значит умереть, это значит изо дня в день, из часа в час пренебрегать собой, отстранять свою озабоченность о себе, для того чтобы думать о другом. В этом - все Евангелие. Спаситель нам говорит, что все Евангелие, весь закон и пророков можно выразить так: возлюби Бога всем сердцем, всем умом, всем помышлением своим и ближнего своего, как самого себя. И вот это - все.
Теперь: молиться никто не может нам мешать, потому что молитва - это внутреннее состояние, это наше общение с Богом. Можно без единого движения губ, без единого телодвижения, без единого слова, без единого звука постоянно предстоять Богу в молитве. Можно не ходить в церковь или ходить редко, но ходить от всей души. И можно (как это бывает с тысячами, порой миллионами людей, как это было со мной в течение войны, когда никакой церкви не было вблизи) в момент, когда ты знаешь, что идет богослужение, душой приобщиться к тому, что там совершается, перенестись в одно мгновение туда, уйти в Бога и этим быть в церкви. Потому что в церкви не тот, который там стоит, «отстаивает» службу, а тот, который так погружен в Бога, что он приобщается вечности. Этого никто ни у кого не может отнять, и если человек на это идет, то это неминуемо каким-то теплом или светом достигает и до тех, которые не верят ни во что. Они будут с удивлением чувствовать, что что-то случилось, что-то достигло их.
* * *
Что Вы можете сказать о религиозном воспитании детей?
Я совершенно уверен, что заниматься детьми может всякий человек, который их понимает и может им передать свою веру - не только головные, умственные знания на религиозные темы, но горение собственного сердца и понимание путей Божиих. Мне кажется, что в идеале этим должны заниматься родители на дому или те люди при церкви, которые на это способны. Есть семьи, где родители хорошо образованны православно, но в среднем родителям труднее научить своего ребенка, чем священнику, потому что священника ребенок слушает иначе. Правда, священнику обычно трудно этим заниматься: у него и богослужение, и требы, и различные другие обязанности.
У себя мы 38 лет тому назад создали приходскую школу, и она с тех пор растет. Два раза в месяц после литургии бывает урок; потом детей водят играть в соседний парк, чтобы они друг с другом ближе знакомились. Очень важно, чтобы они составили семью, которая в будущем будет приходской общиной. Летом мы устраиваем для них лагерь. Мы начали с небольшой группы, а в этом году (1987. - Прим.ред.) у нас будет сто человек. По вашему масштабу - это капля в море, но по нашему - это много. Дети две недели живут вместе. Утром и вечером бывает молитва; бывают занятия по предметам веры в группах, занятия по рукоделию, спорт, походы. И это создает между детьми отношения, позволяющие им, когда они подрастут и дойдут до возраста, в котором дети бунтуют против родителей, вместо того, чтобы делиться своими впечатлениями или искать совета и помощи в школе или на улице, идти к своим товарищам по лагерю, по воскресной школе, то есть по Церкви, в конечном итоге, - и получать, конечно, совершенно иного рода ответы.
Раньше чем вырасти в меру христианина, ребенок должен быть просто человеком. Если вы прочтете в 24-й главе Евангелия от Матфея притчу о козлищах и овцах, там вопрос ясно ставится: были ли вы человечны, выросли ли вы в меру настоящего человека? Только тогда вы можете вырасти в меру приобщенности Богу. Поэтому надо учить ребенка правдивости, верности, мужеству, таким свойствам, которые из него делают подлинно человека; и, конечно, надо учить состраданию и любви.
Если же говорить о вере, то надо передавать детям Живого Бога - не устав, не какие-то формальные знания, а тот огонь, который Христос принес на землю для того, чтобы вся земля или, во всяком случае, каждый верующий стал купиной неопалимой, горел, был бы светом, теплом, откровением для других людей. И для этого нам надо передавать именно Живого Бога - примером своей жизни. Мне духовный отец говорил: никто не может отойти от мира и обратиться к вечности, если не увидит в глазах или на лице хоть одного человека сияние вечной жизни... Вот это надо передавать: Живого Бога, живую веру, реальность Бога; все остальное приложится.
Я не восторгаюсь, когда детей учат методически, скажем, что жизнь Иисуса Христа протекала так-то и так-то. Детям нужна не осведомленность, а те вещи, которые могут дойти до них; нужен живой контакт, который может взволновать душу, вдохновить. Не просто история как История. Пусть рассказы будут разрозненные - в свое время они найдут свое место. Мне кажется драгоценным то, что ребенок часто знает о Боге и о тайнах Божиих больше, чем его родители. И первое, чему родители должны научиться, это не мешать ему знать, не превращать опытное знание в мозговой катехизис. Я сейчас не хочу порочить катехизис как таковой; но бывает, что ребенок знает - а его заставляют формулировать. И в тот момент, когда вместо того, чтобы он знал всем нутром, его заставили заучить какую-то фразу или какой-то образ, все начинает вымирать.
Как я уже сказал, мне кажется, что не очень-то помогает ребенку знать все факты из Евангелия как факты. Разумеется, если вы любите кого-нибудь, вам хочется знать, что с ним случилось; но сначала надо полюбить, а потом начинать собирать факты. Я вспоминаю преподавание Закона Божия в Русской гимназии в Париже: детям рассказывалась жизнь Господа Иисуса Христа, надо было заучить или тропарь, или отрывок из Евангелия; и все это «надо было» делать, за все это получались отметки наравне с арифметикой или естествознанием. И это только губило живое восприятие, потому что не все ли равно, в какой последовательности что случилось?
Но, с другой стороны, самые евангельские факты и рассказы о них так полны интереса и красоты, что если цель не заучивание, а приобщение детей этому чуду, что-то может получиться. В Лондоне я шесть лет занимался с детьми. Дети были от семи до пятнадцати лет и слишком малочисленны, чтобы создать возрастные группы; и очень трудно было им «преподавать». Поэтому мы садились вокруг длинного стола, брали евангельский отрывок и обсуждали его вместе. И порой оказывалось, что шустрый семилетний мальчик может быть гораздо более живым собеседником, чем четырнадцатилетний, - и сглаживались трудности. Это зависело от восприимчивости, от реакции, не только от ума, но от всей чуткости. Так мы проходили воскресные Евангелия, праздничные Евангелия. Сначала я им рассказывал Евангелие как можно более живо, красочно, употребляя там-сям фразу из текста, но не обязательно читая его весь, потому что очень часто евангельский текст слишком гладкий, внимание детей скользит по нему. Затем мы его обсуждали, и постепенно подходили к тому, чтобы прочесть текст так, как он в Евангелии изложен. По-моему, надо создавать живой интерес и живую любовь, желание знать, что дальше и почему.
В других случаях мы обсуждали нравственные проблемы. Скажем, я помню, мальчик Андрей разбил дома окно, и мы его попросили нам объяснить: почему он бьет окна у себя дома? Я не хочу сказать, что бить у соседей более оправданно; но почему это ему пришло в голову? И получилась большая, живая дискуссия между детьми о том, почему это может случиться. И постепенно в ходе дискуссии начали выплывать фразы из Священного Писания, описывающие или характеризующие те настроения, которые дети выражали. И дети мне как-то сказали: но это же поразительно! Все, что в нас есть: и добро, и зло, - можно выразить словами Спасителя или апостолов. Значит, все там есть: я весь - в Евангелии, я весь - в Посланиях... Вот это, я думаю, гораздо более полезно, чем заучивание.
Вот и все мое очень скудное знание о воспитании детей. Сам я не был верующим ребенком, до пятнадцати лет Бог для меня не существовал, и я не знаю, что делать с ребенком для того, чтобы его воспитать. Поэтому я не берусь за маленьких детей; я берусь за детей, только когда могу с ними говорить, то есть лет с десяти, с девяти. Но до этого - я не знаю, что с душой делать. Я только одно знаю: над ребенком надо молиться. Беременная женщина должна молиться, должна исповедаться, причащаться, потому что все, что с ней случается, случается с ребенком, которого она ожидает. Когда ребенок рожден, надо над ним и о нем молиться, даже если почему-либо не молишься вместе с ним. А чтобы молиться вместе, мне кажется, надо искать молитвы (допустимо их и сочинять), которые могут дойти до ребенка - не вообще до ребенка, а именно до этого ребенка. Чем он живет, кто он такой, как, будучи собой, он может говорить с Богом - это знают только родители, потому что они знают, как их ребенок говорит с ними.
Другое: мы умудряемся превратить в неприятную обязанность то, что могло бы быть чистой радостью. Помню, я как-то по дороге в церковь зашел за Лосскими (мы жили в Париже на одной улице). Они собираются, одели троих детей, а четвертый стоит и ждет, но его не одевают. Он спросил: А я что? И отец ответил: Ты себя так вел на этой неделе, что тебе в церкви нечего делать! В церковь ходить - это честь, это привилегия; если ты всю неделю вел себя не как христианин, а как бесенок, то сиди во тьме кромешной, сиди дома...
А мы делаем наоборот. Мы говорим ему: пойди, пойди, покайся, скажи батюшке..., или что-нибудь в этом роде. И в результате встреча с Богом все больше делается долгом, необходимостью, а то и просто очень неприятной карикатурой Страшного суда. Сначала внушают ребенку, как ему будет ужасно и страшно признаваться в грехах, а потом его насильно туда гонят. И это, я думаю, плохо.
Исповедуются у нас дети с семи лет, иногда немножко младше или немножко старше, в зависимости от того, дошли ли они до возраста, когда могут иметь суждение о своих поступках. Иногда ребенок приходит и дает длинный список своих прегрешений; и вы знаете, что прегрешения-то записала мамаша, потому что ее эти разные проступки чем-нибудь коробят. А если спросишь ребенка: А ты действительно чувствуешь, что это очень плохо? - он часто говорит: Нет... - А почему же ты это исповедуешь? - Мама сказала...
Вот этого, по-моему, не надо делать. Надо ждать момента, когда ребенок уже имеет какие-то нравственные представления. На первой исповеди я не ставлю вопрос о том, сколько он согрешил, и чем, и как. (Я вам себя не даю в пример, я просто рассказываю, что я делаю.) Я говорю примерно так: вот, ты теперь стал большим мальчиком (или: большой девочкой). Христос тебе всегда был верным другом; раньше ты это просто воспринимал как естественное и должное. Теперь ты дошел до такого возраста, когда ты можешь, в свою очередь, стать верным другом. Что ты знаешь о Христе, что тебя в Нем привлекает?.. Большей частью ребенок говорит о том или о сем, что ему нравится или что его трогает во Христе. Я отвечаю: значит, ты Его понимаешь в этом, ты любишь Его в этом и можешь быть Ему верным, так же как ты можешь быть верным своим товарищам в школе или своим родителям. Ты можешь, например, поставить себе правилом найти способ Его радовать. Как ты можешь Его порадовать? Есть вещи, которые ты говоришь или делаешь, от которых Ему может быть больно... Иногда дети сами говорят что-нибудь, иногда нет. Ну, порой, можешь подсказать: ты, например, лжешь? ты в играх обманываешь?.. Я никогда не говорю о послушании родителям на этой стадии, потому что этот способ родители часто употребляют, чтобы поработить ребенка, используя Бога в виде предельной силы, которая на него будет воздействовать. Я стараюсь, чтобы дети не путали требования родителей и свои отношения с Богом. В зависимости от того, кто этот ребенок, можно ему предложить разные вопросы (о лжи, о том или другом) и сказать: Вот, хорошо, обрадуй Бога тем, что то или се ты не будешь больше делать или хоть будешь стараться не делать. А если сделаешь, тогда кайся, то есть остановись, скажи: Господи, Ты меня прости! Я Тебе оказался не добротным другом. Давай, помиримся!.. И приходи на исповедь, чтобы священник мог тебе сказать: Да, раз ты каешься и жалеешь, я тебе от имени Бога могу сказать: Он тебе это прощает. Но подумай: как жалко, что такая красивая дружба была разбита...
Пост для детей надо проводить разумно, то есть так, чтобы он не был сплошной и бессмысленной мукой, а имел бы воспитательное качество. Мне кажется, для ребенка важнее начать пост с какого-то нравственного подвига. Надо ему предложить, дать ему возможность себя ограничить в том, где больше проявляется лакомство, жадность, а не в качестве той или иной пищи. Надо, чтобы он это делал, сколько может, в сознании, что этим он утверждает свою преданность Богу, побеждает в себе те или другие отрицательные наклонности, добивается власти над собой, самообладания, учится управлять собой. И надо постепенно увеличивать пост, по мере того как ребенок может это сделать. Ясно, что нет необходимости есть мясо: вегетарианцы никогда его не едят, и при этом живут и процветают. Так что неверно говорить, что ребенок не может поститься без мяса. Но, с другой стороны, надо учитывать, что ребенок может сделать по состоянию здоровья и по своей крепости.
Когда христианская семья собирается на молитву, эта молитва может быть более или менее внимательна, более или менее глубока; здесь проявляется не только грех каждого члена, но и некая духовная разделенность...
У меня нет опыта семейной молитвы, поэтому я не могу об этом говорить прямо, но я уверен: чтобы можно было молиться вместе, надо тоже немножко молиться врозь. У каждого свой ритм: одни люди медленно молятся, другие быстро; если молиться вместе, надо держаться какой-то середины. Если каждый член семьи отдаст пять-десят минут тому, чтобы побыть с Богом и поговорить с Ним или своими словами, или словами святых, но своим темпом, потом можно слиться в одну молитву. Но если люди стараются молиться только вместе, то ритм бывает такой, который никому не принадлежит, и гораздо труднее войти в глубину.
Второе, чему, думаю, надо учиться, - это молчать в Божием присутствии. И начинать молиться тогда, когда у тебя уже есть какая-то тишина, потому что молиться можно из глубины тишины, безмолвия; из суеты можно только говорить молитвенные слова. Конечно, Бог может совершить чудо, но речь не об этом. Надо употреблять свой ум и опыт для того, чтобы применять наставления, данные в пустыне, к городской пустыне. Иногда бывает гораздо более пустынно среди людей, чем когда никого нет.
Чего требовать при крещении младенцев, и бывают ли случаи, когда не надо крестить?
Этот вопрос стоит и у нас, потому что есть такие семьи, которые хотят крестить ребенка, но никогда не бывают в церкви, так называемые молебно-панихидные христиане, или такие, которые приходят на крестины, на венчание, на похороны, и то на свои больше, чем на чужие.
В идеале надо бы крестить при условии, что родители обязуются дать возможность крестным воспитать ребенка в вере. На самом деле мы (и вы, вероятно) крестим детей, уповая, что они получат какое-то религиозное воспитание и образование, но без особой надежды, что оно будет очень выдержано.
Можно привести доводы и «за», и «против». Я знаю людей, которых не крестили, которые пережили громадный религиозный опыт в какой-то момент, пришли в церковь и говорят: мне надо поисповедаться и причаститься... Он не крещен, - что с ним делать? А вместе с этим, начать с оглашения и крещения, а не с исповеди и причащения - это так все растягивает и делает трудным и далеким. Говоришь взрослому, зрелому человеку: вас сначала крестить надо, я вам объясню... А он, как апостол Павел на пути в Дамаск, встретил Христа, ему как-то «не до этого». И тогда видишь, что, может быть, счастье было бы, если бы он мог сказать: меня младенцем крестили, я никогда не был в церкви, никогда ни во что не верил, но теперь вдруг что-то случилось... - и тогда его можно бы поисповедать и причастить, и он включится.
С другой стороны, можно сказать, что если бы мы не крестили каждого младенца, у него был бы шанс реально пережить обращение вместо того, чтобы не только самотеком продолжать - это бы еще ничего, - а просто самотеком утечь и появиться в день своей свадьбы, сказать: я имею право венчаться в церкви: вот мое свидетельство о крещении... В каком-то смысле надо было бы сказать: нет, никакого права не имеешь, потому что ты не член Церкви: недостаточно того, что тебя когда-то крестили... Формально мы не имеем права это сделать, канонически он - христианин православный и может принять любые таинства.
Конечно, в идеале надо бы крестить и затем обеспечить возможность восприемникам воспитывать детей в вере; но это зависит от очень многого, в первую очередь от тех отношений, которые сохраняются между родителями и крестными; если они поссорятся, доступа не будет; если крестные будут так настойчивы, что родители перестанут одобрять их присутствие, начнется разрыв. Так что мы крестим, но этот вопрос у нас не решен.
У меня был случай, когда я поступил резко: одна молодая женщина, сама в церковь не ходившая, крестила первого ребенка и обещала водить его в церковь - и не приводила; привезла крестить второго - я сказал: я его крещу, но если ты не будешь ходить в церковь с этими двумя, следующего я крестить откажусь... И она стала ходить, потому что почувствовала, что это будет отлучение. Так можно поступить с людьми в каком-то смысле церковными и сознательными, с которыми у вас есть какие-то человеческие отношения. Если вы это скажете первому попавшемуся человеку, он это примет за пощечину и пойдет искать кого-то другого. В данном случае это была дочь родителей, которых я хорошо знал; я ее девочкой знал и мог поступить резко. Но часто бывает чувство: зачем люди крестят ребенка, когда сами не участвуют в жизни Церкви?
Как рассматривать практику абортов?
Вопрос о допустимости аборта говорит об изумительном бесчувствии человека, вообще человечества, к человеческой жизни. Дико думать о том, что одновременно говорят о святости человеческой жизни - и тут же разрешают и узаконивают аборт. Мне кажется, что в той стране, где аборт узаконен, никто, начиная с правительства и кончая обыкновенным обывателем, не имеет права говорить о том, что жизнь человека является святыней, потому что аборт - это убийство.
Разумеется, бывают случаи, когда аборт неизбежен, но эти случаи только медицинского порядка. Когда зачинается ребенок, который не может родиться, который будет уродом, который будет чудовищем, - да, в таком случае аборт допустим. Но когда аборт совершается четой или женщиной, которая допустила себя до того, чтобы зачать ребенка, которого она не хотела иметь и от которого хочет отделаться, это просто преступление.
Говорить о том, что можно совершать аборт в какой-то момент до того, как зародыш уже видимо принимает образ ребенка, тоже не выход из положения, во всяком случае для верующего. Можем ли мы сказать, что когда Божия Матерь зачала Спасителя Христа, то до какого-то момента - до 14-й, 18-й, до 28-й недели - Он был не человеком и не рождающимся Богом? Нет, в момент зачатия зародыш ребенка уже является человеком, его уничтожение является убийством человека. На это надо смотреть прямо и серьезно, никакого извинения в этом отношении нет. Аборт является результатом или распущенности людей, которые не принимают никаких мер для того, чтобы не зачать ребенка, или говорит о совершенном бесчувствии к человеческой жизни. С точки зрения Церкви, с точки зрения Евангелия, да просто с точки зрения здравого человечества, это преступление. Вот единственное, что можно об этом сказать.
Те женщины, которые совершают аборт, не знают, какие будут последствия, и психологические, и физиологические. Бывает не так мало случаев, когда женщина, совершившая аборт, впоследствии больше ребенка не может иметь; и тогда действительно она впадает в отчаяние, она оказывается лишенной той радости материнства, от которой она отказалась в какой-то момент и о которой она теперь мечтает совершенно напрасно.
Но кроме того и психологически рано или поздно бывает, что чета или отдельный человек вдруг опомнится; они вдруг поймут, что они сделали, поймут, что то, что они совершили, непоправимо; живое существо было ими уничтожено, лишено жизни, которую они сами так ценят и так любят.
Я думаю, что к этому можно прибавить для верующего еще одно. Бывает, что человек совершит грех, и этот грех должен быть так или иначе исправлен. С человеком, с котором мы поссорились, можно примириться. Зло, которое мы сделали человеку, можно иногда исправить. Но отнять жизнь у живого существа - непоправимая потеря. Единственное, что можно сделать, это - молиться Богу о том, чтобы Он дал вечный покой этой душе, которой мы не дали возможности воплотиться и стать живым человеком. Я думаю, что здесь есть какой-то зачаток надежды, что действительно, перед Богом всякое зачавшееся существо является живым существом; ему надо дать имя, надо о нем молиться и надо до конца жизни каяться в том, что это живое существо было - по легкомыслию, по нецеломудрию, по какой-то жадности телесной или душевной - лишено жизни. Это дело покаяния. Но покаяние бессмысленно, если оно не приносит плода; и когда говорят о том, что бывают повторные аборты, это значит, что человек не продумал и не понял еще, что совершил. Плодом, результатом покаяния должно бы быть сознание, что этого никогда больше сделать человек не сможет.
Відповіді
2008.03.10 | P.M.
Нажаль пересмикування, таке характерне для православного
.. богословіяГеоргій пише:
> ...Относительно энциклики, мне кажется, уместно поставить ряд вопросов. Прежде всего, отправная точка ее, а именно утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто неприемлема.
В даному випадку підміна понять, статеві стосунки утотожнюються з поняттям шлюб.
Далі й читати неохота ..
2008.03.10 | Георгій
Тоді запитання
P.M. пише:> > ...Относительно энциклики, мне кажется, уместно поставить ряд вопросов. Прежде всего, отправная точка ее, а именно утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто неприемлема.
> В даному випадку підміна понять, статеві стосунки утотожнюються з поняттям шлюб.
> Далі й читати неохота ..
(ГП) Добрe, припустимо, заради аргумeнту, що Ви маєтe рацію і що православнe богослов"я в особі митрополита Антонія робить цю підміну понять, говорить про статeві стосунки, а нe про шлюб. Алe тоді запитання. Якою є мeта статeвих стосунків у шлюбі? Хіба цією мeтою є тільки народжeння дитини? Як Цeрква (нe окрeмі люди, а самe Цeрква) відповідає на цe запитання?
(Дужe прошу бeз сарказму.)
2008.03.10 | P.M.
Re: Тоді запитання
Георгій пише:> (ГП) Алe тоді запитання. Якою є мeта статeвих стосунків у шлюбі? Хіба цією мeтою є тільки народжeння дитини? Як Цeрква (нe окрeмі люди, а самe Цeрква) відповідає на цe запитання?
Віжповідь можете пошукати у працях св. оо. Церкви і у тій же HUMANAE VITAE.
2008.03.10 | +О
Re: Тоді запитання
Слава Ісусу Христу!> (ГП Р.М-у) Добрe, припустимо, заради аргумeнту, що Ви маєтe рацію і що православнe богослов"я в особі митрополита Антонія робить цю підміну понять, говорить про статeві стосунки, а нe про шлюб. Алe тоді запитання. Якою є мeта статeвих стосунків у шлюбі? Хіба цією мeтою є тільки народжeння дитини? Як Цeрква (нe окрeмі люди, а самe Цeрква) відповідає на цe запитання?
Митрополит Антоній говорить саме про Шлюб. Мабуть і в США прийшла весна
Церква вчить про повноту подружнього життя - обдаровування одне одного згідно Божого Задуму у святості:
-----------------------------------------------------
ІІІ. Подружня любов
2360 Сексуальність призначена для подружньої любові чоловіка і жінки. У подружжі тілесна близькість стає знаком і запорукою духовної спільності. Між хрещеними подружні зв`язки освячені святим таїнством.
2361 "Сексуальність, завдяки якій чоловік і жінка взаємно віддаються особливим притаманним лише подружжю актом, не є чимось чисто біологічним, а торкається людини як такої в її сокровенній суті. Сексуальність здійснюється правдиво людським способом тільки тоді, якщо становить невіддільну частину любові, якою чоловік і жінка цілковито себе зв`язують, аж до смерті" (Іван-Павло ІІ, Апост. зверн. "Familliaris consortio", 11.).
(див.: Тов.8,4-9)
2362 "Акти, через які чоловік і дружина з`єднуються одне з одним інтимно і чисто, є чесні і гідні. Вчинені справді по-людськи, вони є знаком і виявом взаємодарування, через яке чоловік і дружина збагачують одне одного радістю і вдячністю" (ІІ Ватиканський Собор, Паст. конст. "Gaudium et spes", 49). Сексуальність є джерелом радості і задоволення: "Бо Творець Сам (...) учинив, що в цій функції [дітородження] чоловік і дружина відчувають задоволення тіла і душі. Отже, чоловік і дружина не чинять нічого поганого, шукаючи цього задоволення і втішаючись ним. Вони приймають те, що Творець їм призначив. Однак чоловік і дружина повинні вміти тримати себе в межах праведної поміркованості" (Пій XІІ, Промова 29 жовтня 1951 р.)
2363 Через подружнє єднання здійснюється подвійна мета шлюбу: добро самого подружжя і передавання життя. Не можна розділяти цих двох значень або вартостей подружжя, не спотворивши духовного життя пари та не наражаючи на небезпеку добра подружжя та майбутнього родини.
(Катехизм Католицької Церкви, Синод Української Греко-Католицької Церкви, 2002 р.Б., ст.539)
--------------------------------------------
Поняття "відкритість" до Дії Божої містить у собі вживання розуму в плануванні народження дітей:
_____________________________________________________
HUMANAE VITAE
Про належний порядок передавання людського життя
Високошанованим братом Пampіархам, архиепископам, епископам та іншим правлячим архиєреям, котрі живуть у мирі i спілъноті з Апостольським Престолом, духовенству та вірним цілого католицького cвimy a також усім людям доброї волі
Високодостойні брати, дорогі сини i дочки! Вітання i Апостольське благословення!
ПЕРЕДАВАННЯ ЖИТТЯ
1.Надзвнчайно серйозний обов'язок передавання людського життя, завдяки якому чоловік та жінка стають вільними i свідомими співпрацівниками Бога-Творця, наповнює їx завжди великою радістю; однак ця радість часто пов'язана із немалими труднощами та клопотами. У вci часи виконання цього обов'язку ставило перед совістю одружених важкі проблеми. Найновіший розвиток, що його набуває людське суспільство, спричинюе зміни такого типу, що виникають нові запитання, які Церква не може ігнорувати, оскільки вони якнайтісніше пов'язані з людським жнттям i щастям.
I. ПРОБЛЕМАТИКА ТА КОМПЕТЕНЦІЯ УЧИТЕЛЬСЬКОГО УРЯДУ ЦЕРКВИ
2. Зміни — справді значні i piзноманітні. Перш за все йдеться про швидкий пpиpicт населення: багато хто боїться, щоб населення cвiтy не зростало швидше, аніж наявні ресурси. I відповідно, щоб сім`ї в країнах, що розвиваються не зіткнулися із ще більшими труднощами. Це може легко підштовхнути державну владу до поборювання такої небезпеки радикальними заходами. До того ж, не тільки умови пpaцi та проживання, а й підвищені вимоги економічного характеру, як і ті, що стосуються виховання та навчання молоді, утруднюють належне утримання більшої кількості дітей.
Варто заувважити нове розуміння гідності жінки i її місця в суспільстві, цінності подружньої любові у шлюбі й зв`язку подружніх актів з подружнъою любов'ю.
Врешті слід враховувати передусім дивовижний прогрес людини в опануванні сил природи та їx раціональному використанні. Це панування людина хоче поширити на всі сфери життя, на свое тіло, свій розум та емоції, на соціальне життя i навіть на закони, які регулюють передавання життя.
> Hoвi питання
3. Такий стан речей породжує нові запитання. Чи не було б доцільним переглянути діючі моральні правила з огляду на теперішнi умови життя i на те значення, яке мають подружні стосунки для гармонії i взаємної вірності чоловіка i дружини, особливо, якщо взяти до уваги, що їх неможливо дотриматись без, іноді, героїчних самопожертв.
Більше того, якщо б застосовувати у цих питаннях, так званий, принцип цілісності то чи не можна було б погодитись, що намір мати меншу, проте раціональніше сплановану сім'ю міг би перетворити вчинок, який робить неплідними природні акти в дозволений i мудрий контроль за народжуваністю? Іншими словами, чи не можна погодитись, що прокреативна мета стосується подружнього життя як цілісності, аніж кожного окремого акту. Виринає наступне питання: чи для сучасної людини, з підвищеним почуттям відповідальності, не настав час, коли передавання людського життя повинно регулюватися її розумом та волею, а не біологічними ритмами її організму?
> Компетенція Учительського Уряду Церкви
4. Такі питання, безперечно, вимагали від Учительського Уряду Церкви нових i поглиблених роздумів над принципами подружньої моралі, які спираються на природний моральний закон, прояснений та збагачений завдяки Божественному Одкровенню.
Жоден віруючий християнин не стане заперечувати, що інтерпретація природного морального закону нлежить до компетенції Учительського Уряду Церкви. Тому що немае жодного сумніву в тому, — як неодноразово повторювали наші Попередники [1|, — що Icyc Христос, надавши Петрові та іншим апостолам участь у своїй Божественній владі та пославши їх навчати yci народи своїх заповідей [2], зробив їx справжніми хранителями та інтерпретаторами всього морального закону, тобто — не лише євангельського, а й природного. Тому то i природний моральний закон виявляє волю Божу, i вірне дотримування його є необхідне yciм людям для вічного спасіння [3].
Виконуючи це завдання, Церква завжди, а останнім часом особливо часто видавала відповідні документи, в яких обговорювалась як природа подружжя, так i належне практикування подружніх прав i обов'язків супругів [4].
> Спеціальні дослідження
5. Усвідомлення цієї ж відповідальності спонукала Нас підтвердити i розширити Kомісію, утворену Нашим попередником світлої пам`яті Іваном XXIII, У березні 1963 року. До складу цієї Комісії крім багатьох вчених iз piзних галузей знань, входили також i подружні пари. Ця Koмісія повинна була зібрати думки та погляди з питань, які стосуються подружнього життя i передовсім належного регулювання народжуваності; вона повинна була кpiм цього представити результати своїх досліджень цих питань таким чином, щоб Учительський Уряд Церкви міг дати відповідь, адекватну до очікувань не лише вірних, але й решти світу [5].
Результат досліджень фахівців i заключення багатьох Наших братів у епископстві що їx вони надсилали Нам частково з власної ініціативи, а частково на Наше прохання, дозволили Нам ще докладніше та всесторонніше обдумати цю багатогранну проблему. Тому Ми висловлюємо yciм сердечну подяку.
> Biдповідь Учительского Уряду Церкви
6. Висновки, до яких дійшла Koмісія, не могли однак бути для Нас остаточними, ані не могли Нас звільнити від обов'язку особисто дослідити цю серйозну проблему. Цe було необхідно ще й тому, що Koмісія не дійшла до одностайності стосовно моральних правил, які слід було запропонувати; передовсім ще й тому, що деякі критерії вирішення віддалялися від морального вчення про подружжя, якого постійно i наполегливо навчав Учительський Уряд Церкви.
Тому, після докладного розгляду надісланих Нам документів, після всебчних роздумів, після ревних молитов до Бога на підставі завдання, довіреного Нам Христом, хочемо дати Нашу відповідь на ці серйозні питання.
II. ДОКТРИНАЛЬНІ ПРИНЦИПИ
> Цілісне бачення людини
7. Питання передавання людського життя, як i кожне інше питання, яке стосується людського життя, слід розглядати не лише з біологічної, психологічної, демографічної чи соціологічної точки зору; потрібно, радше, розглядати людину в цілому, завдання, до якого вона є покликана; не лише її природне і земне існування, але й надприродне i вічне. Оскільки багато з тих, хто захищае штучне регулювання народжуваності, покликається на вимоги подружньої любові i відповідального батьківства, то необхідно точніше визначити i висвітлити цi два важливі елементи подружнього життя. Це власне те, що ми хочемо зробити, особливо тоді, коли відкликаємось до того, що Другий Ватиканський Собор з високим авторитетом навчав у Душпастирській Конституції про Церкву в сучасному світі "Gaudium et spes" ("Радість i надія").
> Подружня любов
8. Подружня любов проявляє свою природу i шляхетність особливо тоді, коли ми зрозуміємо, що вона бере свій початок з найвищого джерела — від Бога, "який є любов'ю" [6], — від Отця, "від якого бере ім'я все отцівство на небі й на землі [7].
Hi в якому paзi подружжя не є простим продуктом випадку або результатом еволюії несвідомих природних сил, воно насправді так створене Богом Творцем у мудрому передбаченні, що здійснює серед людей Його план любові. Тому чоловік i жінка у взаємному самовідданні, яке є для них в подружжі властивим i винятковим, прагнуть витворити особову спільноту, у якій вони взаємно вдосконалюють себе, щоб співдіяти з Богом у зачинанні та вихованні нового людського життя.
Понад те для охрещених подружжя наділене високою гідністю таїнственного знаку благодаті, оскільки відображає єдність Христа зi своєю Церквою.
> Особливості подружньої любові
9. У цьому світлі особливо чітко проявляються ознаки та характерні вимоги подружньої любові, правильне розуміння яких надзвичайно важливе.
Ця любов є передовсім людська: чуттева i духовна водночас. Тому вона випливає не лише з інстинкту та пристрасті, але й з рішення свобідної волі, яке спонукує до того, щоб витривати у радості й смутку повсякденного життя, навіть від того зміцнитись: таким чином супруги стають одним серцем i однією душею та разом досягають свого людського сповнення.
Далі, це любов цілісна, тобто — дуже особлива форма особистої приязні, у якій супруги великодушно ділять все без неналежних застережень i без е∂оїстичних розрахунків. Хто насправді любить свого супруга, — любить його не заради того, що від нього отримує, а, радше, любить його заради нього самого, i є щасливий від можливості збагатити його, подарувавши йому себе самого.
Подружня любов є також вipною i виключною аж до cмepтi; саме так чоловік i жінка розуміли її у той день, коли вони, будучи свідомими свого вчинку, пов'язали себе у шлюбі. Хоча вірність чоловжа i жінки іноді є важкою, ніхто не має права стверджувати, що вона є неможливою. Навпаки. У вci часи вона завжди була чимось шляхетним i достойним. Приклади багатьох подружніх пар впродовж століть доводять, що вірність не лише відповідає природі подружжя, але також є джерелом глибокого, тривалого щастя.
Зрештою, ця любов е плідною, оскільки вона не зводиться виключно до любовних взаємин чоловіка i жінки, а прагне тривати поза ними та зачинати нове життя. "Подружжя i подружня любов по своїй cyтi є спрямовані на зачаття i виховання нащадків. Діти, справді, є найціннішим даром для подружжя та надзвичайно сприяють благу самих батьків" [8].
> Biдnoвiдaльнe батьківство
10. Тому подружня любов вимагає від чоловіка та жінки вірного розуміння їхнього обов'язку відповідального батьківства, на якому сьогодні справедливо наголошують i який потрібно правильно розуміти. Тому ми повинні розглянути його з точки зору різних ле∂ітимних i взаемопов'язаних аспектів.
Що стосується перш за все біологічних пpoцeciв, то відповідальне батьківство означає знання i враховування пов'язаних з ними функцій. Так, людина спроможна у своїй здатності до продовження роду відкрити біологічні закони, котpi властиві до людської особи [9].
3 огляду на вроджені людські потяги та емоції відповідальне батьківство означае, що вони повинні бути опанованими силами розуму i волі.
Беручи до уваги фізичні, економічні, психологічні та соціальні умови, відповідальне батьківство повино практикуватися як тими, хто зважено i великодуно вирішує мати більше дітей, так i тими, хто з огляду на серйозні підстави, шануючи моральні приписи, вирішує не мати наступних дітей впродовж певного визначеного або ж невизначеного часу.
Відповідальне батьківство, передовсім, є внутрішньо пов'язаним з об'єктивним моральним порядком, який походить від Бога, та інтерпретатором якого є належно сформована совість. Завдання відповідального батьківства вимагає від cyпpyгів, щоб вони визнали свої обов'язки перед Богом, самими собою, своею сім'єю та людським суспільством, зберігаючи при цьому належний порядок добра та цінностей.
3 цього випливає, що вони, сповняючи завдання передавання життя, не мають права діяти свавільно, так неначе визначення морально допустимих шляхів залежало би від їxньoгo власного довільного розсуду. Bони, радше, зобов'язані зорієнтовувати свою поведінку на Божий план творення, котрий, з одного боку, виражається в cyтi подружжя та його актів, а з іншого боку, його проголошує незмінне вчення Церкви [10].
> Пошанування cymтi та цілі подружнього акту
11. Ti акти, які є інтимним i цнотливим єднанням супругів та передають людське життя, є, як їх назвав останній Собор, —"шляхетними i гідними" [11]; вони залишаються ле∂ітимними навіть, якщо з огляду на незалежні від волі супругів причини, можна передбачити, що ці акти будуть неплідними, все ж вони залишаються призначеними виражати i зміцнювати єднання cyпpyгiв. Як вчить досвід, справді не з кожного подружнього спілкування зачинаєтъся нове життя. Бог у своїй мудрості так впорядкував природні закони i періоди плідності, що вони вже самі по co6i створюють проміжки у послідовності народжень. Церква, спонукуючи людей дотримуватися природного закону, який Церква пояснює у своєму постійному вченні, навчає, що "кожен подружній акт" повинен бути відкритим до передавання життя [12].
> Єднання в любовi та продовження роду
12. Це вчення, неодноразово викладене Учительським Урядом Церкви, базується на встановленому Богом нерозривному зв'язку між об'єднавчим та прокреативним значеннями, притаманними подружньому акту. Цей зв'язок людина не має права самовільно розривати.
По своїй внутрішній структурі подружній акт, якнайтісніше поєднуючи cyпpyгiв між собою, чинить їх одночасно здатними до зачаття нового життя, відповідно до законів, вписаних у природу чоловіка i жінки. Якщо шанувати обидва суттеві аспекти — любовне єднання та продовження роду, то подружнє спілкування зберігає зміст взаємної та справжньої любові, рівно ж як i його призначення до найвищої відповідальності батьківства, до якого людина покликана. На Нашу думку, сучасні люди цілком спроможні збагнути, що фундаментальний принцип цього вчення є глибоко розумним i людським.
> Bipнicmь Божому планові
13. Цілком слушно вказують на те, що примушування партнера до статевого стосунку, не беручи до уваги його стан i законні бажання, не є справжнім актом любові й суперечить, як наслідок, доброму моральному порядку в подружніх стосунках. Так само, якщо над цим замислитись, слід визнати, що акт взаємної любові, який перешкоджає здатності передавати життя, яку Творець поеднав iз цим актом, суперечить творчому Божому планові щодо подружжя i волi Автора життя. Користати з цього Божественного дару, руйнуючи, навіть якщо частково, його значення i його цілъ — означає суперечити природі чоловіка i жінки та їхніх найінтимніших стосунків, це також означає суперечити Божому задумові i Його волі. I навпаки, хто насолоджується даром подружньої любові, дотримуючись законів дітородження, визнає, що ми не є володарями над витоками людського життя, а, радше, служителями встановленого Творцем плану. Як людина назагал не має необмеженої влади над своїм тілом, так i зокрема над здатністю дітородження, тому що вона за своєю природою спрямована на передавання людського життя, джерелом якого є Бог. "Людське життя є священним - нагадуе Наш передник Іван ХХШ, - оскільки воно від cвого зародження вимагає творчого втручання Бога" [13].
> Недозволені способи регулювання народжень
14. Відповідно до цих фундаментальних засад людського i християнського розуміння подружжя Ми мусимо ще раз офіційно заявити: пряме припинення вже розпочатого процесу розвитку дитини в організмі мaтepi, передyciм прямий аборт - навіть якщо його здійснюють для лікувальних цілей - є недопустимим способом обмеження кількості дітей, i його слiд абсолютно відкинути [14].
Так само, як це Учительський Уряд Церкви неодноразово робив, слід засудити пряму, довготривалу або обмежену в чaci стерилізацію чоловіка чи жінки [15].
Недопустимою також є будь-яка дія чи то до подружнього акту, чи під час нього, чи в пpoцeci розвитку його природних наслідків, яка була б спрямована на запобігання дітородженню як ціль, чи як зaciб [16].
Так само не можна аргументувати для оправдання подружніх актів, умисно вчинених неплідними, що слід вибирати менше зло, або що такі акти творять ціле з іншими попередніми чи наступними плідними актами, i що вони беруть участь в їхній єдиній i однаковій моральній доброті. Навіть, якщо іноді дозволено толерувати менше моральне зло, щоб запобігти більшому, або щоб сприяти чомусь морально більш вартісному [17], то тим не менше ніколи не дозволено - навітъ з найсерйозніших підстав - чинити зло заради доброї цілі [18]: тобто, хотіти чогось, що по своїй природі порушує моральний порядок i через те — негідне людини; це правило залишається в cилi також i тоді, навіть якщо наміром було зберегти, чи посприяти індивідуальному, сімейному або суспільному благу. Отже, є серйозною помилкою вважати, що умисно вчинений неплідним подружній акт, який таким чином став неморальним, — може бути оправданий плідністю цілого подружнього життя.
> Дозволені терапевтичні засоби
15. Церква, однак, не вважае недозволеними тi терапевтичні заходи, які необхідні для лікування тілесних захворювань, навіть якщо передбачається, що наслідком їxнього застосування буде перешкода зачаттю. Проте така перешкода в жодному разі не може бути прямою ціллю [19].
> Дозволене використання неплідних nepioдів
16. Однак проти цього вчення Церкви про формування подружньої моралі висувають закид, як уже згадано вище (§ 3), що правом i завданням людського розуму є керувати наданими їй природою силами та спрямовувати їх до цілей, які відповідають благу людини. Навіть запитують: чи не розумніше у зв'язку із цим у багатьох ситуаціях використовувати штучну регуляцію народжень, якщо за її допомогою можна досягти 6ільшого миру i злагоди в cім’ї та створити кращі умови для виховання уже народжених дітей? На це запитання слід рішуче відповісти: Церква є першою, яка хвалить і закликає застосовувати людський розум до діяльності, яка настільки тісно поєднує людину, розумне створіння, з її Творцем. Але вона так само стверджує, що такий вжиток розуму повинен перебувати в межах, встановленого Богом порядку дійсності.
Якщо, отже, є достатньо обгрунтовані підстави для відтермінування наступного народження, що спричинено фізичним чи психічним станом чоловіка чи жінки, чи із зовнiшнix обставин, Церква навчає, що одружені можуть скористати з природних циклів, притаманних репродуктивній системі i мати подружні акти лише в неплідний період, таким чином контролюючи народження, яке жодним чином не суперечить тим моральним принципам, які Ми щойно пояснили [20].
Церква залишаеться вірною co6i i своему вченню, якщо вона, з одного боку, вважає дозволеним використання супругами неплідних періодів, а з іншого — відкидає використання прямо протизаплідних засобів як завжди недозволене — навіть якщо на захист цієї практики знову й знову наводять поважні та вагомi підстави. Насправді мова йде про два зовсім різних типи поведінки: відповідно до першого — супруги законно використовують природну можливість, в іншому випадку — вони перешкоджають пepe6iгy природного процесу зачаття. Безперечно, в обидвох випадках супруги одностайні в тому, шо вони з поважних підстав хочуть уникнути дітей, i при цьому вони, зрозуміло, хотіли б бути в цьому впевнені. Однак слід зазначити, що лише в першому випадку супруги можуть утриматися від подружніх [статевих] стосунків впродовж плідного періоду, якщо народження наступної дитини є небажаним. А в неплідні періоди вони вступають у подружні [статеві] стосунки для засвідчення взаємної любові та збереження обіцяної взаємної вipнocтi. Якщо супруги ведуть себе таким чином, то вони дійсно дають свідчення справжньої любові
> Серйозні наслідки методів штучного регулювання народженъ
Чесні люди можуть ще краще переконатися в правдивості Церковного вчення, коли вони звернуть увагy на наслідки методів штучного регулювання народжень. Передовсім слід задуматись наскільки широкий i легкий шлях відкривається до подружньої нeвipностi i до загального послабления моральності.
Не потрібно багато досвіду, щоб знати, наскільки слабкою є людина, та, щоб збагнути, що людина, особливо молода, настільки вразлива перед спокусами, що вона потребує спонук, щоб дотримуватись морального закону, i що було б безвідповідально полегшувати недотримання цього закону. Так само слід висловити тривогу: чоловіки, котpi призвичаїлися до протизаплідних практик, можуть втратити пошану до жінки i, легковажачи її тілесним благом i психічною рівновагою, сприймати її як звичайне знаряддя задоволення своеї поxoтi, а не як супутницю, яку слід поважати i любити.
Врешті, слід теж замислитись i над тим, яку небепечну владу отримали б таким чином державні органи, якi не дбають про вимоги моральних норм. Хто б закидав урядам, які для вирішення проблем суспільності застосовували такі ж заходи, які одружені вважають законними для вирішення конкретних сімейних труднощів? Хто міг би перешкодити урядам сприяти поширенню, а навіть накидати людям, якщо уряди вважатимуть за необхідне, тi протизаплідні засоби, які видаються їм найдієвішими? Таким чином могло б статися, що для того, аби уникнути трудношів особистого, сімейного чи соціального характеру, які виникають з дотримування Божого закону, могли б надати державним органам право втручатися в цілком особисті та інтимні завдання подружжя.
Якщо ми не хочемо полишити служіння у передаванні життя людській сваволі, то мусимо визнати недоторканні межі для влади людини над власним тілом та його природними функціями, котрих не мають права порушувати ні приватні особи, нi сусппіьні авторитети. Ці межі визначаються виключно з пошани, яка належить людському тілу у його цілості та природних функціях: зокрема — відповідно до вищенаведених засад та до вірно зрозумілого т.зв. принципу цілісності, як це пояснив Наш Попередник Пій XII [21].
> Церква як гарант справжніх людських цінностей
18. Можна передбачити, що, мабуть, не вci так легко прийматимуть передане вчення; підніметься надто багато голосів спротиву проти слів Церкви, підсилених сучасними засобами комунікації. Однак Церква, яку це не вражає, що вона так само, як її божественний Засновник, поставлена бути "знаком протиріччя" [22], тим не менше залишається вірною своєму завданню смиренно але непохитно проповідувати моральний закон в його цілості, — природний i євангельський.
Церква не є творцем цих обидвох законів; через те вона не може вирішувати на свій розсуд, вона може бути тільки їхнім охоронцем та інтерпретатором; вона ніколи не може оголосити щось дозволеним, що в дійсності є недозволеним, тому, що по своїй природi суперечить справжньому благу людини.
Зберігаючи подружній моральний закон в повному обсязі, Церква дуже добре усвідомлює, що вона робить свій внесок у побудову справжньої, людської цивілізації; крім того, вона спонукує людину не ухилятися від відповідальності, покладаючись на технічні засоби; тим вона захищає гідність супругів. Bipно наслідуючи приклад і вчення нашого божественного Спасителя, Церква показує, що її щира та безкорислива любов супроводжуе людину: вона хоче допомогти людині в її земній мандрівці, щоб вона справді, як дитина, брала участь у житті живого Бога, Батька ycix людей [23].
III. ПАСТОРАЛЬНІ ВКА3ІВКИ
> Церква як "мати i учителька"
19. Наші слова не були б повним i ясним вираженням думок і турбот Церкви, матері i учительки BCIX народів, якщо б вони у важких ситуаціях, від яких страждають сьогодні родини i народи, не подали людям, котрих ці слова спонукують до вipнoгo дотримання Божої Запоіді щодо подружжя, допомоги у проведенні морально впорядкованого регулювання народжень. Церква не може ставитися до людей інакше, аніж наш божественний Відкупитель: вона знає слабкють людей, вона має милосердя до мас, вона турбується про грішників; однак вона не повинна переставати навчати закону, який справді є законом людського життя: того життя, котре відновлене до його nepвicнoї правди та кероване Божим Духом [24].
> Можливість дотримання Божого закону
20. Здійснення вчення про належне регулювання народжень, яке Церква проповідує як божественний закон, без сумніву мiг би видатися для багатьох важким, навіть зосім неможливим для здійснення на практиці. Але, як і кожні особливо високі i цінні блага, цей закон вимагає від поодинокої людини, від ciм'ї та від людського суспільства твердих рішень i численних зусиль. Так, його дотримання неможливе без допомагаючої Божої благодаті, яка підтримує i зміцнює добру волю людини. Хто ж задумається глибше, той визнає, що ці зусилля ушляхетнюють людину та сприяють благу людського суспільства.
> Самоопанування
21. Морально впорядковане регулювання народжень вимагає від cyпpyгiв передовсім повного визнання та пошанування справжніх цінностей життя i сімї, Й цілковитого опанування себе i свої емоцій. Цілком певно, що таке панування розуму i волі над інстинктом вимагає аскези. Лише так можна належно впорядкувати притаманні подружньому життю форми вираження любові а також досягти періодичної стриманості. Така самодисципліна, вираз подружньої чистоти не шкодить подружній любові; вона, радше, наділяє її вищими людськими цінностями. Хоча така самодисципліна вимагає постійних зусиль, однак її цілюща сила веде супругів до повнішого розкриття їx самих та збагачує їx духовними цінностями. Вона дарує CIM'Ї справжній мир та допомагає справитися й з iншими труднощами. Вона сприяє кращій повазі до iншoгo супруга, допомагає подружжю знищити егоїзм. який є ворогом справжньої любові, допомагає поглибити відчуття відповідальності. Вона, вpeштi, наділяє батьків глибиннішим i ефективнішим впливом на виховання та освіту їхніх дітей. Діти, підростаючи, отримуватимуть справжнє розуміння цінностей i досягатимуть виваженого i гармонійного вжитку їx розумових та фізичних здатностей.
> Створення сприятливого клімату для цнотливocmi
22. При цій нагоді Ми хочемо нагадати вихователям i вciм, хто відповідальний за спільне благо людського суспільства, про необхідність витворення клімату для виховання в цнотливості Так справжня свобода шляхом збереження морального порядку здобуде перемогу над розбещеністю.
Bci, кого глибоко турбує прогрес людської культури та захист суттєвих цінностей душі, повинні одноголосно засудити те, що у сучасних засобах масової інформації веде до розпалювання ницих пристрастей та до поши-рення морального занепаду, як також будь-яку форму порнографії у письмовій та словесній формі чи в зображенні [в т.ч. на сцені та екрані]. Не слід намагатися виправдовувати таке зіпсуття посиланням на мистецтво i науку [25], або вказівкою на свободу, яку, можливо, надають у цій сфері органи державної влади.
> Заклик до органів державної влади
23. Через те Ми звертаємося до урядовців, на яких передовсім лежить відповідальність за захист загального блага, i котpi можуть так багато зробити для збереження добрих звичаїв: нiколи не дозволяйте підривати добрі звичаї ваших народів; серед ycix обставин запобігайте, щоб завдяки законодавству в ciм'ю — первісну клітину суспільства — не проникали практики, які суперечать природному i Божому законові. Щоб вирішити проблему приросту населення, державна влада може i повинна йти іншим шляхом: шляхом мудрої i передбачливої сімейної та освітньої політики, яка шанує моральний закон i свободи громадян.
Ми цілковито свідомі труднощів, з якими стикається державна влада, особливо в країнах, що розвиваються. Наше розуміння цих обгрунтованих турбот підтверджує Наша енцикліка "Populorum progressio". Але тут ми повторюємо разом з Нашим Попередником Іваном XXIII: "При розгляді i виршенні цих питань людина не має права використовувати шляхи чи засоби, що суперечать її гідності, застосування яких нахабно пропонують тi, хто думае про людину та про її життя лише матеріалістично. Згідно з Нашим переконанням це питання можна вирішити лише тоді, коли економічний i cycпільний розвиток шанує та сприяє справжнім людським цінностям, як індивщуальним, так i суспільним" [26].
Зовсім несправедливо було б вважати Боже Провидіння відповідальним за те, що насправді є наслідком короткозорої політики, недостатнього розуміння соціальної справедливості, егоїстичного збагачення, зрештою, — лінивого недбальства при докладанні зусиль, які могли б привести народ та його дітей до вищого рівня життя [27]. Нехай же ж yci відповідальні, від яких це залежить, - декотрі уже це відмінно роблять - знову й знову всіма силами беруться за справу. Не можна послаблювати завзяття до взаємодопомоги у великій людській родині; тут, на Нашу думку, відкривається майже неосяжне поле для діяльності великих міжнародних організацій.
> До науковців
24. Ми хочемо скеруватм Наш заклик заохоти до мужів науки, "які можуть багато посприяти благу подружжя і CIM'Ї та миру coвicтi, якщо вони, шляхом спільної наукової праці, намагаються точніше вияснити передумови для морально бездоганного регулювання народжень" [28]. Передовсім слід бажати, — як уже казав Пій XII, — щоб медицина забезпечила регулювання народжуваності, засноване на дотриманні природних ритмiв, точними даними [29]. Тоді науковці — особливо католики серед них — доведуть своїм внеском, що є так, як вчить Церква: а саме, що "не може існувати протиріччя мiж Божими законами стосовно передавання життя і тим, що служить справжній подружній любові" [30].
> До християнських подруж
25. Тепер Наше слово спрямоване до Наших синів і дочок, особливо до тих, кого Бог кличе служити Йому в одруженому стані. Церква, передаючи непорушні вимоги Божого закону, проповідує спасіння i відкриває у Таїнствах шляхи до благодаті: через це людина стає новим творінням, яке в любові i справжній свободі відповідає величному планові свого Творця i Спасителя і має розуміння Христового "легкого ярма" [31].
Слідуючи в покорі за Його голосом, християнські супруги повинні думати про те, що їхнє покликання до християнського життя, яке починається у Xpeщeннi, розкривається i укріплюється у Таїнстві Подружжя. Так "вони зміцнюються i неначе освячуються", щоб вірно виконувати свої завдання, привести до завершення своє покликання i дати світові покладене на них християнське свідчення [32]. Господь довірив їм це завдання, щоб вони відкрили людям той святий i водночас лагідний закон, який глибинно поєднує їхню взаємну любов та співділання з любов'ю Бога, Подателя людського життя.
Ми аж ніяк не заперечуємо, що іноді для життя християнського подружжя виникають серйозні труднощі: бо як для кожного з нас, так i для них "тісні ті двеpi й вузька та дорога, що веде до життя" [33]. Тим не менше, надія на це життя освітлюватиме їхню дорогу, наче яскраве світло, якщо вони мужньо намагатимуться "жити тверезо, праведно i благочестиво в нинішньому віці" [34], знаючи з певністю, що "проминає образ світу цього" [35].
Тому супруги повинні з готовністю приймати покладенi на них жертви, зміцнені вipoю i надією, яка "не зпсоромить, бо любов Бога влита в серця наші Святим Духом, що нам даний" [36]. Далі, вони повинні настійливою молитвою виблагати Божу допомогу i, передусім, - черпати з невпинного джерела Євхаристії благодать i любов. Якшо ж гpixи гальмуватимуть їхній шлях, нехай вони не занепадають духом, а смиренно i витривало шукають прихистку у милосерді Божому, яке щедро дарується їм у Таїнстві Покаяння. Таким чином супруги можуть дійти до притаманної їм, як одруженим, досконалостi, як її описує Апостол: "Чоловіки, любіть своїх жінок, як i Христос полюбив Цсркву... Так i чоловіки понні любити своїх жінок, як свої тіла; бо хто любить свою жінку, — себе самого любить. HJXTO ж ніколи не ненавидів свого тіла, навпаки, BIH ЙОГО годує i піклується ним, як i Христос Церквою... Це велика тайна, а я говорю про Христа i Церкву. Нехай же кожний з вас зокрема любить свою жінку так, як себе самого, а жінка нехай боїться чоловіка" [37].
> Сімейне апостольство
26. Одним із найкоштовніших плодів, які визрівають із неухильних намагань подружжя коритися Божому законовi, є часте бажання подружжя ділитися своїм досвідом з іншими. Так до широкого обсягу покликання мирян додається нове видатне апостольство: взаємне служіння тих, хто є в однаковій ситуації: супруги беруть на себе апостольське завдання шодо інших подруж, стосовно яких вони є провідниками, Це видається сьогодні особливо сучасною формою апостольського служіння [38].
> До лікарів та іншого медичного персоналу
27. Велику пошану виявляємо Ми до лікарів та іншого медичного персоналу, які, при виконанні своїх професійних обов'язків, більше дивляться на те, що від них вимагає християнське покликання, аніж на чисто людські інтереси. Нехай же ж вони залишаються витривалими в нaмipi докладати всіх сил для рішень, які є відповідними до вipи та розуму; але нехай вони також намагаються привернути до такого ставлення i ixнix колег. До того ж вони повинні розглядати як особливе завдання своєї професії набуття необхідних знань, щоб у цій делікатній сфері могти дати вірну пораду та вказати відповідальні шляхи вирішення подружжям, що до них звертаються, як цього від них справедливо очікують.
> До священиків
28. Дорогі священики, дорогі сини! Ви за своїм покликанням є порадниками i духовними провідниками як поодиноких людей, так i їxнix родин. 3 великою довірою Ми хотіли б звернутися до вас. Вашим першим завданням є, — Наші слова стосуються особливо вчителів морального богослов'я, — представити Церковне вчення про подружжя чітко i відкрито. Будьте першими, хто у своєму служінні є прикладом щирого внутрішнього i зовнішнього послуху Учительському Урядові Церкви. Ви зобов'язані до цього послуху не з огляду на наведені докази, а задля світла Святого Духа, з якого в особливий cпoci6 користають Пастиpi Церкви при викладенні iстини [39]. Ви також знаєте, що для збереження внутрішнього миру поодиноких вірних та для едності Християнського народу велике значення має, щоб у питаниях моралі та догматичних питань вci корилися Учительському Урядові Церкви та говорили однаковою мовою. Тому Ми приєднуємося до проникливих слів великого апостола Павла i закликаємо Вас від усього серця: "Благаю вас, брати, ім'ям Господа нашого Icyca Христа, щоб ви всі те саме говорили; щоб не було розколів поміж вами, але щоб були поєднані в однім розумінні й у одній думці" [40].
29. Далі, якщо неприховування нічого зi спасенного вчення Христа є визначною формою виразу любові до душ. Воно повинно завжди супроводжуватись терпе-ливістю i любов'ю; Господь сам дав приклад спілкування з людьми. Прийшовши не судити світ, а спасти його [41], Biн, щоправда, був непримиренним супроти зла, але милосердним до людей.
У свo'ix труднощах i бідах супруги повинні знаходити у слові i співчутливому cepцi священика відгомін любові нашого Відкупителя.
Дорогі сини, говоріть з упованням, переконані що Святий Дух, який допомагає Учительському Урядові Церкви при викладенні правильної науки, освітлює серця вірних i запрошує їх погодитися. Без молитви нічого неможливо досягти. Навчайте цьому одружених; напучуйте їх, щоб вони часто, з великою вipoю приступали до Таїнств Свхаристії та Покаяння i ніколи не занепадали духом через їхню слабкість
> До єпископів
30. Дорогі преподобні брати в епископстві! Під кінець цього окружного послання звертаємося Ми до вас в шанобливості i любові. Ми особливо близько поділяємо ваші турботи про духовне добро Божого народу. Ми скеровуємо до вас Наше настійливе прохання: на чолі ваших співслужителів священиків i вірних самовіддано та не зволікаючи станьте на захист святості подружжя; для того, щоб життя в подружжі дійшло до повної людської i християнської досконалості. Ви повинні розглядати це як ваше найбільше та найвідповідальніше завдання, яке вам сьогодні довірене. Ви добре знаєте, що це пастирське служіння вимагає певної узгодженості пасторальних зусиль, яке охоплює вci сфери людської діяльності: економічну, освітню та суспільну. Одночасний поступ у вcix цих сферах вчинить життя батьків і дітей в ciм'ї більш стерпним, легшим та радіснішим. При благоговійному дотриманні Божого плану щодо світу також i життя людського суспільства збагатиться братньою любов'ю та стане стабільнішим завдяки правдивому мирові.
> До ycix людей доброї волі
31. Вас, високодостойні брати, дорогі сини i дочки, і вас, ycix людей доброї волі, Ми закликаємо до справді великого діла виховання, поступу та любові. Ми спираємося при цьому на незмінне вчення Церкви, що йогo вірно з6epiгaє та інтерпретує Наслідник святого Петра разом з братами в католицькому епископстві. Це справді велике діло, Ми у цьому глибоко переконані, спричиниться до благословення як світові, так i Церквi. Tiльки тоді, коли людина дотримується Богом вписаних у її природу законів, які через те слід мудро i з любов’ю шанувати, вона може дійти до справжнього, так бажаного щастя. Для цього великого діла Ми благаємо у всесвятого та всемилосердного Бога повноти небесної благодаті не лише для вас ycix, але особливо для одружених i уділяємо вам від усього серця як його запоруку Наше апостольське благословення.
Дано в Римі, при cобopi Св.Петра, 25 липня 1968 року, у свято святого апостола Якова, у шостий рік Нашого понтифікату.
ПАПА ПАВЛО VI
_______________________________________
Підсумовуючи, статевий акт в подружжі за наукою КЦ є святим Божим промислом для чоловіка і жінки не лише в цілі дітородження (дітородження можна планувати відкласти на певний час або навіть, з поважних причин (хвороба), не планувати взагалі) а - відкритим до народження в цілi єднання чоловіка і жінки у їхній любові
"Пожаданням" же КЦ називає сексуальне задоволення, яке людина шукає задля себе самої (використовує супруга в якості знаряддя задоволення своїх статевих потреб), відокремлено від мети продовження роду і любовної спільности (див.: 2351, Катехизм Католицької Церкви, Синод Української Греко-Католицької Церкви, 2002 р.Б., ст.536)
З повагою
о.Олег
2008.03.11 | P.M.
Саме так, завжди відкритим до дітородження
+О пише:> Слава Ісусу Христу!
Слава навіки!
> Підсумовуючи, статевий акт в подружжі за наукою КЦ є святим Божим промислом для чоловіка і жінки не лише в цілі дітородження (дітородження можна планувати відкласти на певний час або навіть, з поважних причин (хвороба), не планувати взагалі) а - відкритим до народження в цілi єднання чоловіка і жінки у їхній любові
> "Пожаданням" же КЦ називає сексуальне задоволення, яке людина шукає задля себе самої (використовує супруга в якості знаряддя задоволення своїх статевих потреб), відокремлено від мети продовження роду і любовної спільности (див.: 2351, Катехизм Католицької Церкви, Синод Української Греко-Католицької Церкви, 2002 р.Б., ст.536)
Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на відповідні, обумовлені природою людини, дні.
2008.03.11 | +О
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
дповідні, обумовлені природою людини, дні. - гарно, пане Р.М.-е, а тепер прочитайте таки вступну у цій гілочці статтю митрополита Антонія там, де Вам "Далі й читати неохота .. " ( http://www2.maidanua.org/news/view.php3?bn=maidan_rel&trs=-1&key=1205115906&first=1205218854&last=1204240832 ). Митрополит саме з цим і полемізує, виходячи з помилкової тези, що ціль Шлюбу в КЦ - дітородження. Для католика, пане Юрію, ціль Шлюбу - сам Шлюб; дітородження - благословення, плід Шлюбу. Як і для православного.З повагою
о.Олег
2008.03.11 | Георгій
Отчe, прошу, поясніть...
Отчe, благословіть!Отчe Олeжe, доброго дня. Можна Вас попросити: поясніть, будь ласка, як цe всe-таки стається, що католики і православні нe чують одні одних? Я вжe стільки разів помічав, що навіть коли полeміка ідe на такому високому рівні (наприклад, спeрeчаються єпископи, митрополити - очeвидно, люди, одягнуті у благодать свящeнства і дужe добрe обізнані у богослов"ї), кожна з двох сторін виходить з таких постулатів про іншу сторону, які інша сторона відкидає як хибні. Ось і тут типовий приклад. Митрополит Антоній корінить усю свою полeміку в тeзі, що для католиків нібито мeта шлюбу - цe дітонароджeння, тоді як eлeмeнтарний аналіз катeхизу Католицької Цeркви вжe доводить, що цe нe так. Що ж нам заважає чути правдиві аргумeнти другої сторони?
Дякую і припадаю до Вашої правиці.
2008.03.11 | P.M.
Re:
Георгій пише:> Митрополит Антоній корінить усю свою полeміку в тeзі, що для католиків нібито мeта шлюбу - цe дітонароджeння, тоді як eлeмeнтарний аналіз катeхизу Католицької Цeркви вжe доводить, що цe нe так.
Елементарний аналіз катeхизу Католицької Цeркви доводить, що:
- по-перше, шлюб і статеві стосунки, це не одне й те ж;
- по-друге, статеві стосунки ЗАВЖДИ мають бути відкритими до народження дитини.
2008.03.11 | Георгій
Re:
P.M. пише:>статеві стосунки ЗАВЖДИ мають бути відкритими до народження дитини.
(ГП) Алe цe нe означає, що двоє людeй, чоловік і жінка, повинні ХОТІТИ зачати дитину кожний раз, коли вони мають подружні стосунки. Якби цe було так, Цeрква заборонила б і "природній" мeтод контрацeпції. Очeвидно, мeта шлюбних стосунків цe нe тільки, а можe і нe стільки дітороджeння, скільки просто рeалізація шлюбу, душeвнотілeсної єдності двох людeй в одному союзі. А штучну контрацeпцію Ваша Цeрква оголошує нeзаконною нe чeрeз тe, що мeта шлюбних стосунків є народити дитину, а тому, що ці мeтоди є насильством над природою людини.
2008.03.11 | +О
Re:
> (ГП) Алe цe нe означає, що двоє людeй, чоловік і жінка, повинні ХОТІТИ зачати дитину кожний раз, коли вони мають подружні стосунки. Якби цe було так, Цeрква заборонила б і "природній" мeтод контрацeпції. Очeвидно, мeта шлюбних стосунків цe нe тільки, а можe і нe стільки дітороджeння, скільки просто рeалізація шлюбу, душeвнотілeсної єдності двох людeй в одному союзі. А штучну контрацeпцію Ваша Цeрква оголошує нeзаконною нe чeрeрз тe, що мeта шлюбних стосунків є народити дитину, а тому, що ці мeтоди є насильством над природою людини.вірно! - чоловік і жінка повинні ХОТІТИ здійснення Божої Волі відповідно до вложених Богом законів людської природи
З повагою
о.Олег
2008.03.12 | P.M.
Природа земної людини є грішною
Георгій пише:> P.M. пише:
> > статеві стосунки ЗАВЖДИ мають бути відкритими до народження дитини.
> (ГП) Алe цe нe означає, що двоє людeй, чоловік і жінка, повинні ХОТІТИ зачати дитину кожний раз, коли вони мають подружні стосунки. Якби цe було так, Цeрква заборонила б і "природній" мeтод контрацeпції.
Чому люди не схильні довіряти природньому методові контрацепції?. Тому й не заборонила його Церква
> (ГП) Очeвидно, мeта шлюбних стосунків цe нe тільки, а можe і нe стільки дітороджeння, скільки просто рeалізація шлюбу, душeвнотілeсної єдності двох людeй в одному союзі.
Ще раз. Шлюбні стосунки -- не обов'язково статеві стосунки.
> (ГП) А штучну контрацeпцію Ваша Цeрква оголошує нeзаконною нe чeрeз тe, що мeта шлюбних стосунків є народити дитину, а тому, що ці мeтоди є насильством над природою людини.
Єресь, Георгію, сама натуральна. Природа земної людини є грішною. Саме через це в гріху й народжуємось.
2008.03.12 | Георгій
Re: Природа земної людини є грішною
P.M. пише:> > (ГП) А штучну контрацeпцію Ваша Цeрква оголошує нeзаконною нe чeрeз тe, що мeта шлюбних стосунків є народити дитину, а тому, що ці мeтоди є насильством над природою людини.
> Єресь, Георгію, сама натуральна. Природа земної людини є грішною. Саме через це в гріху й народжуємось.
(ГП) Та дe ж єрeсь? Ось катeхиз Вашої Цeркви:
2362 "Акти, через які чоловік і дружина з`єднуються одне з одним інтимно і чисто, є чесні і гідні. Вчинені справді по-людськи, вони є знаком і виявом взаємодарування, через яке чоловік і дружина збагачують одне одного радістю і вдячністю" (ІІ Ватиканський Собор, Паст. конст. "Gaudium et spes", 49). Сексуальність є джерелом радості і задоволення: "Бо Творець Сам (...) учинив, що в цій функції [дітородження] чоловік і дружина відчувають задоволення тіла і душі. Отже, чоловік і дружина не чинять нічого поганого, шукаючи цього задоволення і втішаючись ним. Вони приймають те, що Творець їм призначив. Однак чоловік і дружина повинні вміти тримати себе в межах праведної поміркованості" (Пій XІІ, Промова 29 жовтня 1951 р.)
2008.03.12 | P.M.
Re: Природа земної людини є грішною
Георгій пише:> P.M. пише:
> > > (ГП) А штучну контрацeпцію Ваша Цeрква оголошує нeзаконною нe чeрeз тe, що мeта шлюбних стосунків є народити дитину, а тому, що ці мeтоди є насильством над природою людини.
> > Єресь, Георгію, сама натуральна. Природа земної людини є грішною. Саме через це в гріху й народжуємось.
> (ГП) Та дe ж єрeсь? Ось катeхиз Вашої Цeркви:
> 2362 "Акти, через які чоловік і дружина з`єднуються одне з одним інтимно і чисто, є чесні і гідні. Вчинені справді по-людськи, вони є знаком і виявом взаємодарування, через яке чоловік і дружина збагачують одне одного радістю і вдячністю" (ІІ Ватиканський Собор, Паст. конст. "Gaudium et spes", 49). Сексуальність є джерелом радості і задоволення: "Бо Творець Сам (...) учинив, що в цій функції [дітородження] чоловік і дружина відчувають задоволення тіла і душі. Отже, чоловік і дружина не чинять нічого поганого, шукаючи цього задоволення і втішаючись ним. Вони приймають те, що Творець їм призначив. Однак чоловік і дружина повинні вміти тримати себе в межах праведної поміркованості" (Пій XІІ, Промова 29 жовтня 1951 р.)
Йдеться про норму для НЕнормальної, покаліченої гріхом, природи людини.
Мова ж про природу, навіщо знову пересмикуєте.
2008.03.12 | +О
Re:цікаво, що і в поданій статті, і в обговорюванній Енцикліці,
і в Катехизмі... говорять актуальні люди до актуальної людини про актуальну людинуЗ повагою
о.Олег
2008.03.12 | P.M.
Актуальна людина -- гріховна людина
2008.03.13 | +О
Re: з цим не сперечаюся, хоча серед живущих є святі -
Христос таки прийшов і залишив нам Духа Животворящого. Живімо з Богом - уникаймо гріха. Шлюбний стосунок, вчинений у любові, не є гріх (гріх є, коли заради себе, без любові до своєї половини) - не завважає святості актуальної людини, що пояснює і катехизмІІІ. Подружня любов
2360 Сексуальність призначена для подружньої любові чоловіка і жінки. У подружжі тілесна близькість стає знаком і запорукою духовної спільності. Між хрещеними подружні зв`язки освячені святим таїнством.
2361 "Сексуальність, завдяки якій чоловік і жінка взаємно віддаються особливим притаманним лише подружжю актом, не є чимось чисто біологічним, а торкається людини як такої в її сокровенній суті. Сексуальність здійснюється правдиво людським способом тільки тоді, якщо становить невіддільну частину любові, якою чоловік і жінка цілковито себе зв`язують, аж до смерті" (Іван-Павло ІІ, Апост. зверн. "Familliaris consortio", 11.).
(див.: Тов.8,4-9)
2362 "Акти, через які чоловік і дружина з`єднуються одне з одним інтимно і чисто, є чесні і гідні. Вчинені справді по-людськи, вони є знаком і виявом взаємодарування, через яке чоловік і дружина збагачують одне одного радістю і вдячністю" (ІІ Ватиканський Собор, Паст. конст. "Gaudium et spes", 49). Сексуальність є джерелом радості і задоволення: "Бо Творець Сам (...) учинив, що в цій функції [дітородження] чоловік і дружина відчувають задоволення тіла і душі. Отже, чоловік і дружина не чинять нічого поганого, шукаючи цього задоволення і втішаючись ним. Вони приймають те, що Творець їм призначив. Однак чоловік і дружина повинні вміти тримати себе в межах праведної поміркованості" (Пій XІІ, Промова 29 жовтня 1951 р.)
2363 Через подружнє єднання здійснюється подвійна мета шлюбу: добро самого подружжя і передавання життя. Не можна розділяти цих двох значень або вартостей подружжя, не спотворивши духовного життя пари та не наражаючи на небезпеку добра подружжя та майбутнього родини.
(Катехизм Католицької Церкви, Синод Української Греко-Католицької Церкви, 2002 р.Б., ст.539)
Статевий акт в подружжі за наукою КЦ є святим Божим промислом для чоловіка і жінки не лише в цілі дітородження (дітородження можна планувати відкласти на певний час або навіть, з поважних причин (хвороба), не планувати взагалі - про належний порядок передавання людського життя знову читайте HUMANAE VITAE) а - відкритим до народження дитини любовного єднання чоловіка і жінки (тобто, потверджуючи слово митрополита Антонія у цій гілочці дописів: ціль Шлюбу - Шлюб --Прочитайте таки статтю - досить гарно відображає помилковість суджень Православія про Католицтво)
З повагою
о.Олег
2008.03.11 | +О
Re: Отчe, прошу, поясніть...
чесно кажу - не знаю і не зустрів ще на своєму життєвому шляху людини, яка мене переконала, що має відповідь на це питання... Мабуть найлегше було б це пояснити злою волею автора. Найлегше, але не найкраще - митрополита Антонія я грішний у такому не беруся запідозрити. Тут, напевно, треба брати до уваги велику кількість факторів, пов`язаних і з історією конфлікту Церков, розвитку Їхнього Вчення у відмежуванні/протиставленні одне від/до одного... Мабуть також, у мому приватному випадку і те, що я грішний являюся греко-католиком, і в силу цього мислю позитивно і одних, і других... Чи я правий? Вже говорив і повторю, що особисто ці всі речі не досліджую, а висловлюю думку Школи, яка підготувала мене грішного до Священства: різниць у Вірі між Церквами Католицькою і Православною немає - є різного роду непорозумінняБлагословення Господнє!
З повагою
о.Олег
2008.03.11 | P.M.
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
+О пише:> дповідні, обумовлені природою людини, дні. - гарно, пане Р.М.-е, а тепер прочитайте таки вступну у цій гілочці статтю митрополита Антонія там, де Вам "Далі й читати неохота .. " ( http://www2.maidanua.org/news/view.php3?bn=maidan_rel&trs=-1&key=1205115906&first=1205218854&last=1204240832 ). Митрополит саме з цим і полемізує, виходячи з помилкової тези, що ціль Шлюбу в КЦ - дітородження.
Ні, там у статті присутня явна підміна понять, де статеві стосунки утотожнюються з поняттям шлюб.
> Для католика, пане Юрію, ціль Шлюбу - сам Шлюб; дітородження - благословення, плід Шлюбу. Як і для православного.
Мені уже не раз доводилося вам говорити, що невірно розумієте поняття "відкритість до народження".
Відкритість до народження -- це постійна готовність до виявлення Божої волі, що виключає будь-які штучні контарацептивні засоби, окрім "природньої контрацепції", тобто зумовлених природою "неплідних" днів.
2008.03.11 | +О
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
Слава Ісусу Христу!Невже Ви звинувачуєте митрополита в толеруванні позашлюбних статевих стосунків?
З повагою
о.Олег
2008.03.12 | P.M.
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
+О пише:> Слава Ісусу Христу!
Слава навіки!
> Невже Ви звинувачуєте митрополита в толеруванні позашлюбних статевих стосунків?
Мною вказано на підміну понять, і все.
> Ні - це саме про Шлюбний стосунок і саме з ставленням знаку "=" між Таїнством Шлюбу і статевістю (ціль Шлюбу - дітородження) полемізує автор
Навіщо стільки словесних викрутасів
> хоча вже сама ідея можливості відкладання вагітності за допомогою зумовлених природою неплідних днів говорить про инакшу, аніж дітородження ціль Таїнством Шлюбу у Католицькій Церкві.
Пусте. Неплідний період не дає стовідсоткової гарантії, а отже ціль дітородження -- залишається визначальною у вченні Католицької Церкви.
2008.03.12 | +О
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
Слава Ісусу Христу!> P.M.: Мною вказано на підміну понять, і все.
Ні
> P.M.: Навіщо стільки словесних викрутасів Ні шлюб, ні статевість аж ніяк не означає парування.
так, але йдеться про дітей, які є плодом Шлюбного стосунку
> P.M.: Пусте. Неплідний період не дає стовідсоткової гарантії, а отже ціль дітородження -- залишається визначальною у вченні Католицької Церкви.
Жоден з методів контрацепції (окрім повної стерилізації) не дає стовідсоткової гарантії (це незаперечний факт), тоді, виходячи з Вашої логіки, немає причин забороняти штучне. Але причина є, і на неї Вам вказав пан Георгій. Прочитайте таки статтю, тоді з радістю подискутую
З повагою
о.Олег
2008.03.12 | P.M.
Re: Дітородження ж можна планувати відкласти ЛИШЕ з огляду на ві
+О пише:> Слава Ісусу Христу!
Слава навіки!
> > P.M.: Мною вказано на підміну понять, і все.
> Ні
Це голослівне.
> > P.M.: Навіщо стільки словесних викрутасів Ні шлюб, ні статевість аж ніяк не означає парування.
> так, але йдеться про дітей, які є плодом Шлюбного стосунку
З огляду на Церкву, народження дитини не є обов'язковим з кількох причин. По-перше ніхто не може зобов'язати супругів паруватися, якщо вони цього не схочуть, а окрім того дитину посилає Бог. скільки б супруги не парувалися.
> > P.M.: Пусте. Неплідний період не дає стовідсоткової гарантії, а отже ціль дітородження -- залишається визначальною у вченні Католицької Церкви.
> Жоден з методів контрацепції (окрім повної стерилізації) не дає стовідсоткової гарантії (це незаперечний факт), тоді, виходячи з Вашої логіки, немає причин забороняти штучне.
Не знаю., все ж перешкода потрапити сперматозоїдам до яйцеклітини і є гарантією.
Церква ж не наполягає й на природній контрацепції. Вона є дозволеною, з огляду на слабкість людини. Про що й маємо в Євангелії (1-е Кор.7)
> Але причина є, і на неї Вам вказав пан Георгій.
Позиція, що передбачає штучну контрацепцію, відверто антихристиянська.
2008.03.12 | +О
Re: Прочитайте таки статтю, тоді, можливо подискутуємо
2008.03.12 | P.M.
можливо, шо й тоді уникатимете дискусії
2008.03.13 | +О
Re: ні, не буду уникати, якщо знайду Вас здатним до дискусії
2008.03.14 | P.M.
ось на таке ви й здатні ..
2008.03.14 | +О
Re: здатен і не на таке, якщо спроможетеся на дискусію :) (л)
http://www2.maidanua.org/news/view.php3?bn=maidan_rel&trs=-1&key=1205394770&first=1205477671&last=12046442762008.03.14 | P.M.
якже ж з вами дискутувати, коли постійно уникаєте розмов по суті
2008.03.14 | +О
Re: і в чому суть можливої нашої з Вами дискусії?
2008.03.14 | P.M.
та хоча б виявляти і доносити позицію Церкви
2008.03.14 | +О
Re: це роблю
2008.03.14 | P.M.
робите, та не те ..
2008.03.17 | +О
Re: Мир Вам
Слава Ісусу Христу!Мабуть, для Вас виглядає нормальною ця розмова
> Re: Прочитайте таки статтю, тоді, можливо подискутуємо (-) (6) +О . 12-03-2008 16:38 можливо, шо й тоді уникатимете дискусії (-) (5) P.M. ®. 12-03-2008 23:34 Re: ні, не буду уникати, якщо знайду Вас здатним до дискусії (-) (5) +О . 13-03-2008 10:24 ось на таке ви й здатні .. (-) (5) P.M. ®. 14-03-2008 02:44 Re: здатен і не на таке, якщо спроможетеся на дискусію
але для мене грішного це показує, що розмова не відбулася - Ви уникаєте запрошення до дискусії по темі... Наразі припиняю дописувати сюди, хіба прочитаєте статтю, що відкрила цю гілочку і зможете тематично дискутувати. Розумію, що це якось негативно Вами протрактується і мені дуже шкода. Вибачте, ще раз
З повагою
о.Олег
2008.03.14 | Георгій
Щe цього ж автора, про смeрть
Мeні особливо сподобався кінeць:http://www.wco.ru/biblio/books/antons16/Main.htm
2008.03.19 | +О
Re: P.M.:Ще одна спроба на прохання панa +О
краще тут, у контексті.катехизмові істини говорять про те, якою повинна бути і як повинна поводитись людина актуальна: після Адама і після Христа: Адама і Єву вже не треба катехизувати
ІІІ. Подружня любов
2360 Сексуальність призначена для подружньої любові чоловіка і жінки. У подружжі тілесна близькість стає знаком і запорукою духовної спільності. Між хрещеними подружні зв`язки освячені святим таїнством.
2361 "Сексуальність, завдяки якій чоловік і жінка взаємно віддаються особливим притаманним лише подружжю актом, не є чимось чисто біологічним, а торкається людини як такої в її сокровенній суті. Сексуальність здійснюється правдиво людським способом тільки тоді, якщо становить невіддільну частину любові, якою чоловік і жінка цілковито себе зв`язують, аж до смерті" (Іван-Павло ІІ, Апост. зверн. "Familliaris consortio", 11.).
(див.: Тов.8,4-9)
2362 "Акти, через які чоловік і дружина з`єднуються одне з одним інтимно і чисто, є чесні і гідні. Вчинені справді по-людськи, вони є знаком і виявом взаємодарування, через яке чоловік і дружина збагачують одне одного радістю і вдячністю" (ІІ Ватиканський Собор, Паст. конст. "Gaudium et spes", 49). Сексуальність є джерелом радості і задоволення: "Бо Творець Сам (...) учинив, що в цій функції [дітородження] чоловік і дружина відчувають задоволення тіла і душі. Отже, чоловік і дружина не чинять нічого поганого, шукаючи цього задоволення і втішаючись ним. Вони приймають те, що Творець їм призначив. Однак чоловік і дружина повинні вміти тримати себе в межах праведної поміркованості" (Пій XІІ, Промова 29 жовтня 1951 р.)
2363 Через подружнє єднання здійснюється подвійна мета шлюбу: добро самого подружжя і передавання життя. Не можна розділяти цих двох значень або вартостей подружжя, не спотворивши духовного життя пари та не наражаючи на небезпеку добра подружжя та майбутнього родини.
(Катехизм Католицької Церкви, Синод Української Греко-Католицької Церкви, 2002 р.Б., ст.539)
Це постійна проблема Вашого погляду на те, що людину (актуальну, а не Адама і Єву) Вчить Церква. Окреме непорозуміння у нашій розмові є в тому, що Ви приписуєте собі звання опонента: Ви, доки називаєте себе Католиком, не можете опонувати Церкві (опонування Церкві позбавляє Вас приналежности до Неї), тому я грішний Від імені Церкви Вас катехизую, а Ви в жодному разі не опонент, а катехумен. Відповідно всі мої запитання не стосуються віднайдення Вчення Церкви - будучи священиком я грішний Вірую, як того навчає Церква, а віднайдення проблем Вашого духовного розвитку (доки Ви себе ним називаєте).
З повагою
о.Олег
2008.03.19 | Георгій
Щe того ж автора про шлюб і дітeй (/)
О БРАКЕ, О ДЕТЯХОдин из отцов Церкви уже в древности сказал, что мир не мог бы стоять без таинств, то есть без непосредственного воздействия Божия и без преображения, которое это воздействие совершает над людьми; и что единственное таинство, которое сохранилось после отпадения человека от Бога и потери рая, это таинство брака. Брак является таинством и в древности, и вне христианского опыта. Конечно, не в том же смысле, в каком он является таинством в христианской Церкви, но он – таинство в том отношении, что это момент, когда совершается нечто, что иначе, человеческими силами, не могло бы совершиться. Это момент, когда восстанавливается, насколько это возможно в пределах падшего мира, то единство между мужчиной и женщиной, та целостность всечеловека, о которой говорится в начале книги Бытия. Это момент колоссальной важности. Это момент, когда двое, потому что они полюбили друг друга, могут стать одной плотью, то есть не только физической плотью, но и одной телесной реальностью, которая в себя включает разность и душевности, и духовности.
Я хочу это развить немножко. В Ветхом Завете мы читаем о том, как человек был создан всечеловеком, и в нем, по учению некоторых (далеко не всех) отцов заключалось все и женственное, и мужеское. Постепенно человек начал возрастать, созревать; и пришел момент, когда в одном человеке уже не могла совмещаться полнота и женского, и мужского существа. Тогда Бог привел к человеку всех животных, чтобы он увидел, что в них есть два пола, и почувствовал, как сказано в Писании, что единственно он одинок. И когда он вдруг ощутил свое одиночество, Бог навел на него глубокий сон и разделил в нем мужское от женского. Но разделил не так, чтобы не осталось ничего того или другого в каждом из них. В каждом осталось нечто от другого, что давало ему возможность узнавать себя самого в другом существе; он и она составляли одно. И когда Адам увидел перед собой Еву, он воскликнул: Это кость от костей моих, это плоть от плоти моей!.. Иначе сказать: Это я! – и вместе с тем: это я – перед собственными глазами. Но это было настолько “я”, это настолько было единство духа, что они себя нагими не видели, они видели себя как единицу, как человека в двух особях. Позже, когда совершилось падение, они вдруг увидели себя нагими, то есть чужими друг другу. И вот с этого момента началась борьба о воссоединении, влечение одного к другому, отчаянное, слепое влечение, крик: вернись ко мне!..
И это совершалось в брачной любви, в любви двух, которые, посмотрев друг на друга, как бы узнавали себя в другом и одновременно узнавали в другом не его собственную ограниченность, а новую полноту, новую красоту, новый смысл. И тогда брак, то есть тайна этой встречи совершался в том, что они друг друга видели и узнавали себя самих, и вместе – не просто себя, а себя восполненными, с полнотой жизни, которую они могут иметь только друг с другом. И соединяясь, они и телесно, и душевно, и духовно делались (опять-таки, сколько было возможно и сколько до сих пор бывает возможно в падшем мире) всечеловеком. Это изумительная тайна. Это полнота человека, являемая в двух особях. Потому-то отец Церкви, о котором я упоминал, говорил, что это таинство: теперь разделение, которое совершено грехом, пусть отчасти, но в значительной мере, решающей мере, снимается, они теперь едины. И это идет очень далеко.
Я процитирую и другого отца Церкви (хотя сейчас не могу упомнить его имени), который говорит нечто, что многих может изумить; он говорит, что брачное соединение мужчины и женщины можно сравнить с тем единством, которое совершается между Христом и верующим, когда он приобщается Святых Таин... Вот мера, которую один из отцов видел: телесное единство между мужем и женой как полнота того единства, которое уже достигнуто душевно и духовно. Это значит, что муж и жена видят друг друга, словно самого себя, но без тех теней, без того изуродования, какое каждый человек может в себе видеть. Это видение себя в той красоте и полноте, каких в себе самом невозможно видеть. И тогда они соединяются в то, что можно назвать словами апостола Павла малой церковью. Действительно, во Христе, в Боге, благодатью Святого Духа они делаются единой плотью, единым существом, вместе с тем оставаясь неповторимыми, единственными личностями. Они уже не индивидуум, то есть не последний предел разделения, то, чего дальше делить нельзя, они сделались личностью, то есть лицом, подобным которому больше нет. И отношения мужа и жены в идеале – к чему надо стремиться всем существом – не жадность, не желание обладать, не хищничество, а благоговейное зрение и отдача себя другому, и принятие другого в себя самого в любви, в созерцательной тайне любви. Это идеал брака.
Конечно, в падшем мире действуют и другие силы в браке. Бывает половое желание, бывает жадность; но бывает и то, что двое соединяются благодаря той любви, которая снимает все грани: они теперь стали едины. И когда рождается ребенок, этот ребенок является не плодом как бы хищничества, а плодом отдачи одного человека другому, одной половины другому или другой.
И тут я хочу коснуться вопроса о детях. Современная наука идет навстречу тому, во что Церковь верила изначально: что в момент, когда зарождается существо, в нем есть вся полнота человечества, он уже человек. Можно сказать, что воплощение Христа совершилось в момент, когда архангел Гавриил обещал Деве Марии рождение Сына и Она ответила: Се, Раба Господня, да будет Мне по слову твоему... И так же бывает и в браке. В момент, когда зарождается ребенок, все будущее впереди, и теперешняя наука открыла замечательные вещи. Она открыла, что очень рано, как только начинает формироваться ребенок, он может воспринимать не только то, что свершается в матери, но и вокруг нее. До него доходят звуки, до него доходит дрожание воздуха, через свою мать он делается частью всей окружающей среды. Церковные наставники часто говорили о том, что как только зарождается ребенок, надо знать, что до него доходит все, что свершается с матерью или с отцом, или с окружением. Поэтому матери рекомендовалось молиться, но не формально, не только произносить молитвы, не только молитвословить, а общаться с Богом, делиться с Ним всей своей радостью, всем своим трепетом, дать Богу действовать в ней. Но также рекомендовалось молиться вслух, – хотя тогда этого не знали, но теперь мы знаем, что звук этой молитвы непонятным образом доходит до зародыша и до постепенно формирующегося ребенка. Если молитва произносится благоговейно, тихо, вдумчиво, ребенок постепенно внутренне формируется и уже приобщается к тайне материнской молитвы. Это изумительная мысль.
Когда ребенок родится, необходимо продолжать молиться над ним, над колыбелью, петь ему церковные песни, молиться церковными словами. Он еще слов не понимает, но через звук голоса может воспринять молитвенную настроенность и через нее ожить к области молитвы, области приобщенности к Богу.
А затем наступает другая череда, когда ребенок делается больше и уже может сам как-то участвовать в жизни. И то, что с ним совершается тогда, может играть колоссальную и решающую роль. Если в семье раздор, крик, взаимная вражда, то это разбивает целостность его души; каждый окрик потрясает его душу и порой вдребезги разбивает ее, как стекло может разбиться от громкого шума.
Но еще другое. По мере того, как ребенок слышит молитвенные слова, приобщается к их звучности, они делаются частью плоти и крови его. И тут я хочу вам дать замечательный пример, который у меня остался на душе.
Был у нас здесь певчий, Петр Васильевич Федоров. Он обладал потрясающей красоты басом и всех нас вдохновлял своим пением. В какой-то момент он заболел раком, лег в больницу. Я его посещал каждый день. Первое время мы с ним молились и пели вместе, я – неумело, потому что у меня нет достаточно слуха и голоса – пел молебен о его выздоровлении и о его родных, которых тогда не было при нем. Потом он стал слабеть, и я пел один. В какой-то день я пришел, и старшая сестра мне говорит: “Могли бы не приходить, – он без сознания, умирает”. Я вошел в его комнату. По обе стороны кровати сидели его жена и дочь, которые только что приехали из далекой Японии и застали его уже без сознания, умирающим человеком. Я вспомнил тогда то, что он мне говорил, как молитвенные слова переплелись с его душой, и, сказав жене и дочери сесть рядом, стал на колени и начал, как умел (т. е. плохо) петь ему великопостные, страстные песнопения. И постепенно мы все увидели, как его сознание возрастает в нем, возрождается, поднимается, и в какой-то момент он открыл глаза. Я ему сказал: “Петр Васильевич! Ваши жена и дочь сидят налево от вас. Вы умираете; проститесь с ними”. Они простились спокойно, глубоко, трогательно; и потом я сказал: “А теперь можете спокойно умереть”. Он ушел в забытье и вскоре умер. Так вот, эти песнопения, которые он пел всю жизнь, его вернули к жизни на тот короткий срок, который был ему нужен, чтобы не оставить жену вдовой и дочь сиротой без последнего прощания.
И еще один пример, который меня тоже очень поразил, из области того, что остается в душе ребенка, когда ему дано слышать церковные песнопения и их петь. Много лет тому назад на Трехсвятительском подворье был очень старый дьякон. От старости он в значительной мере потерял голос, но пел на клиросе, так как единственно он мог каждый день это делать. Как-то я с ним оказался на клиросе. Он читал и пел, я, как мог, пел. Но он читал и пел с такой искрометной быстротой, что мне не удавалось уследить даже глазами по книге. Когда служба кончилась, я ему сказал: “Отец Евфимий! Вы сегодня украли у меня всю службу; но что хуже – вы украли ее и у себя, потому что вы не могли понимать то, что произносили”. Он заплакал и мне сказал: “Ты меня прости! Но знаешь, я родился в страшно бедной деревне, меня родители прокормить не могли и пяти лет отдали меня в монастырь. Там я прожил до революции, там научился читать, петь, каждый день я слышал эти службы, они стали частью моей души. Когда я вижу эти слова, мне не нужно их читать; когда я слышу эти песнопения, мне не нужно на них сосредотачиваться: как только я вижу слово – словно Божия рука касается какой-то струны в моей душе, будто в моей душе арфа, и вся душа начинает петь. Поэтому я пою так быстро, что арфа поет, душа поет, – это мне было дано слово за словом в течение всего моего детства и моей зрелой жизни”…
Вот что мы можем дать ребенку; и вот что представляет собой брак, где в сердцевине находится Господь Иисус Христос, благодать Святого Духа, и где действует тайна единства во Христе.
http://www.wco.ru/biblio/books/antons17/Main.htm
2008.03.20 | Георгій
Щe того ж автора про тіло і духовність (/)
ТЕЛО И МАТЕРИЯ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ... Идею, что современная наука опровергла христианскую веру в бессмертие и воскресение, породило недоразумение: будто бессмертие — это продление жизни. Христианство, начиная с одного из авторов Нового Завета, апостола Павла, стояло на такой же точке зрения, на какой стоят современные ученые: смерть прекращает земную жизнь, т.е. биохимический процесс, который и не продлевается, и не возобновляется после смерти; однако над этим процессом, — говорит вера христиан — неизменно сохраняется человеческая личность, сверхвременное “я” человека. Ребенок во взрослом умирает, как умирает молодой в старике — но во всех одно и то же неизменное “я”. И как оно сохраняется на протяжении всей меняющейся земной жизни, так оно сохраняется и после смерти. Но может возникнуть вопрос: как же сохраняется это “я”? Разве оно не подвержено жизненному процессу тела? Разве оно не исчезает или не раздваивается даже здесь, на земле, у живых, но душевнобольных людей? Да, этот вопрос интересен. Пусть на него ответит врач. Он не так давно выступил с тремя лекциями на эту тему в Лондоне. Он говорил в русском собрании, на заседании английского психиатрического общества и затем в душевной больнице, обращаясь к медицинскому персоналу и к тем пациентам, которые были в состоянии его слушать. Этот врач специализировался в психиатрической больнице по лечению душевнобольных, затем, во время войны, будучи военным врачом, сначала в армии, потом во французском Сопротивлении стал хирургом, изучил человеческое тело до мельчайших подробностей и совершил свыше тысячи операций; после войны этот врач стал священником, а сейчас он епископ. Итак, слово Экзарха Патриарха Московского и всея Руси в Западной Европе архиепископа Антония:
Те три лекции, которые мне сейчас надлежит сокращенно изложить, в основе своей выросли из поставленного мне вопроса о том, может ли существовать связь между Богом и человеком, лишенным сознания, лишенным умственных нормальных способностей? Может ли существовать религиозная жизнь для человека дефективного или умалишенного, или же нет? Я как можно более ясно изложу главные тезисы своего довольно сложного доклада.
Обыкновенно мы определяем нашу духовную жизнь в категориях человеческого сознания, т.е. психологически. Однако, психологическая сторона человека наиболее хрупка, наиболее изменчива, наиболее, может быть, подвержена неожиданным изменениям. Наоборот, есть две области в человеке, которые незыблемы, на которые можно опираться твердо, которые подлежат или научному исследованию, или углубленному духовному опыту. Эти две стороны — его тело и его дух — обладают неизменностью. Психологическая же сторона человека — это область встречи между телесными процессами, духовными явлениями и всем тем, что составляет содержание его жизни: события жизни, встречи. Это область, как я сказал, наиболее хрупкая, это область постоянных обманов и самообманов, постоянных неверных оценок.
Тело же и дух тверды и незыблемы, потому что тело имеет устойчивость и продолжительность; область же духа может очень часто расцениваться и измеряться состояниями тела. Очень мало кто знает законы духа, кто имеет опыт чистой духовности, но мы можем многое почерпать из размышлений о телесности человека. Опять-таки, мы слишком часто, когда думаем о человеке, думаем о нем как о душевном существе, а на самом деле это существо сложное; даже с точки зрения материалистов, это психофизическое явление, т.е. душевно-телесное. Не оспаривая вопроса о том, что человек — явление душевно-телесное, психологи часто ставят вопрос о том, есть ли в человеке та устойчивость, которую мы предполагаем, употребляя слово “личность”, наше “я”.
Итак, психологическая сторона человека подвержена постоянным изменениям. Это мы наблюдаем в ежедневной жизни, но особенно, конечно, в случаях тяжелой душевной болезни, как, например, раздвоение личности. И тут мы не находим доказательства тому, что исчезает то основное “я”, тот основной стержень, который делает этого человека им самим. Мы наблюдаем чередование различных личностей. Но мы наблюдаем также возвращение давно исчезнувших, потонувших, как будто, личностей, которые давно проявлялись и исчезли, как будто, без следа. Это показывает, что в человеке, при всей этой, иногда, потрясающей изменчивости, есть нечто основное — ОН САМ — которое не меняется.
И вот это основное можно видеть, с одной стороны, в телесности человека, т.е. той материи, из которой он создан, которая остается сама собой, которая никогда не меняется, несмотря на то, что организм постоянно обновляется, что клетки вымирают, а другие клетки рождаются. Идентичность, основная идентичность организма остается неизменной. И есть другая сторона этой идентичности в человеке: дух, с точки зрения верующего — и я должен говорить не только как врач, но и как верующий врач. Наука не может доказать или опровергнуть существование этой духовной устойчивости; это область, которую мы знаем через веру и через религиозный опыт. Дух — это нечто, что Бог закладывает в человеке и что является стержнем самого его существования. И вот, между этими двумя полюсами материи и духа мы находим всего человека; в середине — хрупкую психологическую область, на двух пределах — совершенно непоколебимые устои его человечности.
Понятие о материи у нас обманчивое. Или, вернее, с точки зрения материалиста, с точки зрения ученого, материя является инертной. На самом же деле, если только мы верим, что Бог ничего не создал, что было бы неспособно к жизни в Нем, к общению с Ним, то материя должна нам представляться живой, способной иметь общение с Богом, Который ее создал. В этом отношении мы можем сказать, что и через материю и в самой материи, из которой создан человек, человек имеет общение с Богом. Она, таким образом, является не только субстратом какого-то материального его существования, но также и основой всей его жизни в Боге. Дух также — и гораздо больше — очевидно коренится и уходит своими устоями в Господа.
И вот, верующие на опыте, а также в пределах своего мировоззрения, утверждают, что Божественное действие может до них дойти путем материального воздействия. Та материя, которую Господь сотворил, способна быть духоносной — об этом говорит наша вера в Воплощение, об этом говорит наша вера в таинства, т.е. в те действия Божий в пределах нашего тварного мира, которые преображают и изменяют, делают ее богоносной и через нее приобщают нас к области, которая за пределами нашего психологического опыта и нашего воображения. Это бывает не только, когда человек душевно способен наблюдать случающееся с ним, но и тогда, когда человек не способен этого наблюдать и это пережить. И вот здесь мне хотелось бы привести несколько примеров, которые мне кажутся в этом отношении значительными и убедительными.
Первый — пример маленькой девочки, которая была приведена раз к Причастию. Она была страхом общежития, в котором она воспитывалась, своей неспокойностью, непослушанием, в ней ничего не было мистического, потустороннего — она действительно была дитя плоти. И вот, этот ребенок приводится в церковь, приобщается Святых Тайн, стоит около своей учительницы, и вдруг тянет ее за руку и говорит: “Я не знаю, что со мной делается, я люблю всех, я всех люблю, даже самых гадких мальчишек уличных, и червяков..." — т.е. то, что для нее являлось пределом ужаса и отвратительности. Здесь случилось что-то вне душевности этого ребенка, это не был психологический процесс, это было нечто случившееся с этим ребенком через телесное приобщение Тела и Крови Христовых, которое она вдруг душевно, психологически обнаружила и по-детски, но как правдиво, искренне выразила.
Другой пример — человек, которого я знал очень хорошо, выдающийся, творческий художник, попал в сумасшедший дом. В течение некоторого времени он подвергался лечению, и когда он вернулся к сознанию, мы с удивлением увидели, что этот человек, оторванный от нас в течение почти года, созрел духовно. Под кровом душевной помраченности, потемнения рассудка и сознания шла какая-то внутренняя жизнь. Он вырос, он не уничтожился.
И последний пример, который мне хочется дать, это пример одной женщины еврейки. Она долго колебалась, принимать или не принимать христианство. Христа она любила, в учение Его верила, и, однако, многое ее останавливало, многое казалось недоуменным. Были вопросы у нее неразрешимые. Она обратилась ко мне в случайном разговоре с вопросом, что ей делать, потому что она знала, что я верующий и не так давно обрел свою веру. И я ей сказал, что пока она не сделает решительного шага и не примет то, что Бог готов ей дать в таинстве Крещения, она не разрешит своих вопросов; также как человек не может понять сначала красоту картины или музыкального произведения, а затем его слушать с наслаждением — надо сначала пережить, а только потом сознанием охватить. Она поверила моему слову и после Крещения, когда я ее встретил вновь, она мне сказала: “Вы были правы; вопросы не исчезли, но для меня они уже не неразрешимые проблемы, а глубины, которые передо мной разверзаются, и к которым я иду с радостью, в надежде, что я познаю новое и новое”. Тут тоже таинство, т.е. воздействие материи на материю, коснулось духа и отразилось в душевности, которая последней восприняла и пережила случившееся.
И то, что случается с отдельным человеком, случается с целыми группами людей; бывают моменты, когда потухает сознание в человеке, бывают моменты, когда потухает сознание целых человеческих групп; не по признаку какого-то сродства, а по общности исторической судьбы, тех страстей, которые увлекают определенную группу.
Я сейчас сделаю отступление от моей темы, потому что до меня дошло — и я это пережил с большим огорчением — что проповедь, сказанная мною в Великую среду перед Пасхой была кем-то воспринята как нападки на еврейский народ, как призыв к антисемитизму. Это не так. Я не антисемит, я с глубоким вдохновением читаю Ветхий Завет, я с огромным интересом изучаю и, в какой-то мере, знаю не только ветхозаветную, но и позднейшую еврейскую письменность. Но остается безусловным одно, что в те трагические дни, когда решалась судьба мира, какая-то группа людей вокруг Христа, испугавшаяся абсолютности закона любви, который требует предельной и последней жертвы от каждого человека, не в состоянии вынести водворения того Божьего Царства, где нет места себялюбию, алчности, эгоизму, — какая-то группа людей обернулась против Христа и решила Его уничтожить.
Христос был рожден в еврейском народе. Его Мать была Дева из дев Израилевых. Он принадлежал к этому народу всеми корнями Своего человечества, и Он был отдан на смерть теми из евреев, которые потеряли, в тот момент, сознание своего величайшего, не только религиозного, но и человеческого призвания. Они встали на сторону алчности и себялюбия, когда перед ними открылась возможность со всей силой их еврейской одаренности, еврейской страстности и любви ко всему абсолютному, открыть миру любовь, любовь беспредельную, торжествующую, всепобеждающую. Эти люди были евреи по крови, но они не были всем еврейским народом.
И вот в тот трагический момент случилось именно потухание этого самосознания еврейского народа, как бывает потухание человеческой мысли, человеческого самосознания. Здесь душевность играла решающую роль, та хрупкая, неустойчивая душевность, о которой я говорил, и совершенно выключилось истинное самосознание, истинное “я”, тот стержень, благодаря которому в личности каждого человека, так же как в личности целого народа может восстановиться потерянное, вновь исчезнуть и вновь возродиться.
И мы, христиане, к какой бы нации и крови мы ни принадлежали, мы вместе с апостолом Павлом ожидаем, что последнее свершение, последнее завершение в вере придет от Израиля.
1965
http://www.wco.ru/biblio/books/antons20/Main.htm
2008.03.21 | P.M.
Переглянувши ще раз статтю митрополита Антонія
.. іще раз переконався, що не поділяю його думок практичнго в усьому, де він не згоден з вченням Католицької Церкви.На основании энциклики в целом и всего ее контекста создается впечатление, что телесная жизнь в браке рассматривается здесь просто как плотские сношения в том отрицательном смысле, который придает этому выражению аскеза. Здесь как бы раздвоение сознания: с одной стороны, брак по самому определению направлен на деторождение, а, с другой стороны, физические отношения отмечены печатью некой уродливости, с ними связывается представление дефективности. Очень ясно чувствуется, что идеал здесь - жизнь монашеская, жизнь воздержания. Совершенно иное в православном богословии.
В энциклике и во всем этом строе мышления, по-видимому, ставится вопрос о том, как сочетать и запрет, и возможность избежать деторождения, когда оно оказывается событием, которое может вылиться в трагедию. И тут энциклика повторяет Талмуд, где уже объяснено, что Бог, по Своему милосердию, ведая нашу слабость и склонность ко злу, попустил существование периодов бесплодия, чтобы можно было и утолить вожделение, и избежать опасности зачатия. Но и с православной, и просто с человеческой точки зрения это представляется мне безнравственным, радикально безнравственным...