Андрей Портнов: Майдан. Продолжение

Украинские события, о первой неделе которых я уже писал на «Уроках истории», похоже застали врасплох и власть, и оппозицию, и Европейский Союз, и Россию. Многофакторная и динамичная ситуация, к удивлению многих, показала, что в Украине существует значительная часть общества, формулирующая запрос на принципиально новое («европейское») устройство политической и экономической жизни. Если за последний месяц власти, по меткому выражению Евгения Киселёва, «с завидной регулярностью принимали явно ошибочные решения, каждое из которых раз за разом поднимает задачу выхода из кризиса на новый уровень сложности»1, то события последней недели убедительно показали, что Майдан является проблемой не только власти, но и оппозиции. Последняя старается приручить Майдан, и в то же время уже второй раз (сначала 8-го, затем 24-го декабря) не слушается советов Юлии Тимошенко о немедленном создании Временного правительства и переходе к жёсткой форме конфронтации с режимом. Замечу, что заграничные СМИ иногда преувеличивают роль Тимошенко в происходящем, хотя достаточно очевидно, что её влияние даже на оппозицию (не говоря о Майдане в целом) более чем ограничено.

При этом, и власть, и оппозиция, похоже, не восприняли совета представительницы Госдепа США Виктории Нуланд и Верховного комиссара ЕС по международным делам Кэтрин Эштон о необходимости проведения полноценного круглого стола и формирования коалиционного правительства, которое бы разделило ответственность за неизбежно болезненные экономические реформы. Именно во время пребывания высоких гостей из ЕС и США в Киеве и после проведения «круглого стола» четырех президентов Украины, на котором Виктор Янукович явно не хотел расслышать критические выступления своих предшественников, в ночь со вторника на среду 10 декабря имела место попытка оттеснения Майдана силовиками и частичный разбор возведенных протестующими баррикад. По официальной версии, проводилась «расчистка улиц» для обеспечения движения городского транспорта. Всё происходящее можно было наблюдать в прямом эфире. При приближении силовиков забили в набат колокола Михайловского собора. В течение нескольких часов на площади собрались тысячи киевлян. В результате под утро милиция отступила. Майдан ликовал. А протест окончательно и бесповоротно стал движением не столько против «свертывания евроинтеграции», сколько против нынешнего режима.

Реакций на неудачный «штурм Майдана» было много. Госдеп США назвал ночные события «отвратительными» (disgusting). Европейский парламент принял резолюцию, в которой поддержал введение безвизового режима с Украиной (этот документ имеет декларативный характер, и, в отличие от Молдовы, Украине не стоит рассчитывать на очень скорую отмену виз). По периметру Майдана были возведены новые, более прочные и гораздо более красочные баррикады. Наконец, в пятницу 13-го состоялось заседание «круглого стола» с участием президента Януковича и трёх лидеров оппозиционных парламентских партий: Арсения Яценюка («Батькивщина»), Виталия Кличко («Удар») и Олега Тягныбока («Свобода»). Мероприятие не транслировалось ни одним общенациональным телеканалом, момент выступления оппозиционеров был сознательно заглушён даже в интернет-трансляции, ответственного разговора не было вовсе. Иными словами, прошло декоративное мероприятие, показавшее, что «власть не готова признать факт глубокого политического и экономического кризиса»2.

А на следующий день, в субботу, 14 декабря, в двухстах метрах от Майдана состоялся  большой митинг-концерт в поддержку действующего президента, участники которого были централизовано свезены в Киев. На этом митинге премьер-министр Николай Азаров заявил, что Украине не нужен безвизовый режим с ЕС, если ради него придется легализовать однополые браки (на самом деле, такого требования нет, речь идёт о законе про запрет дискриминации по какому бы то ни было признаку, в том числе, сексуальной ориентации). Хотя официальный посыл анти-майдана звучал приблизительно так: «За Европу, но потом и на лучших условиях!», один из выступавших народных депутатов от Партии регионов призвал собравшихся скандировать: «Путин! Путин!». Параллельно с этим действом Генпрокуратура объявила о вручении подозрения в злоупотреблении властью (а именно, в жестоком разгоне студенческого Майдана 30 ноября) трём высокопоставленным чиновникам, в том числе, главе Киевской горадминистрации Александру Попову. Практически тут же в интернет попали копии его допросов, на которых он назвал имя человека, указаниям которого он якобы следовал, – секретаря Совета национальной безопасности и обороны Андрея Клюева. О непричастности последнего к событиям 30 ноября тут же дружно заявили и Генпрокуратура, и сам политик, причем, в интервью не украинским, а немецким (!) журналистам.
Смысл созыва анти-майдана понятен: властям хотелось показать, что это не народ выступает против правительства, а одна часть Украины – против другой. Манипулирование этим тезисом облегчило то, что недоверие к власти на востоке и юге страны практически не отражается на электоральных предпочтениях этих регионов, поскольку нынешние «национал-демократические» оппозиционные партии не воспринимаются там как свои, и правящая Партия регионов может эксплуатировать тезис о необходимости голосования за неё, чтобы «не пришли националисты»3. В Украине фактически нет демократической оппозиционной силы, которая последовательно бы работала с преимущественно русскоязычным избирателем на востоке и юге страны. Однако это не означает, что в социально-культурном и политическом смысле существуют географически очерченные «две Украины», одна из которых якобы только и мечтает о «воссоединении» с Россией, а другая – только и делает, что совмещает проевропейскость с культом Бандеры. Регулярно тиражируемый и в англо-, и в русскоязычных публикациях тезис об отсутствии Украины как культурной целостности или желательности «мирного развода» двух её частей4, ошибочно описывает современную Украину как некий аналог Чехословакии, где словацкую часть можно «бархатно» отделить от части чешской. Любопытнейший феномен различных пониманий «украинскости» в рамках постсоветской политки, их сосуществование и конкуренция подтверждают чрезвычайно важную мысль Рори Финнина об аналитической бесполезности тезиса о «слабости» национальной идентичности в Украине и перспективности поиска новых способов и терминов описания украинской социальной реальности5.

Накануне миллионного народного вече против вступления Украины в Таможенный Союз в воскресенье, 15 декабря, многие опасались, что будут попытки срежиссировать «столкновение двух Украин». Но заявленный ранее митинг Партии регионов отменили. Акцию же в поддержку власти объявили «бессрочной», хотя уже через несколько дней палаточный городок возле Верховной Рады распустили по домам. Большинство сошлось во мнении, что власть избрала тактику игнорирования Майдана в надежде на его само-маргинализацию.

А во вторник, 17 декабря, президент Янукович улетел с рабочим визитом в Москву. По его результатам Украине был обещан кредит в 15 миллиардов долларов и снижение цены на газ с около 400 до 268,5 доллара за тысячу кубометров. Президент Путин, явно довольный ролью «доброго» волшебника, заявил о помощи «братской» стране без «каких бы то ни было условий». Киевский придворный журналист прокомментировал случившееся так:

«Кто мешал центральному банковскому учреждению Евросоюза – Европейскому банку реконструкции и развития – купить украинских бондов, к примеру, на 15 миллиардов евро? Денег у ЕС на Украину нет? Очень плохо. А у России деньги на Украину есть, оказывается»6.

На следующий день оба президента провели пресс-конференции: Путин в огромном зале игриво отвечал в том числе на не очень приятные вопросы, в том числе иностранных репортёров; Янукович за полупустым круглым столом пообщался с журналистами избранных украинских СМИ.

Когда фанфары смолкли, а туман от праздничных фейерверков развеялся, стало понятно, что московские подарки далеко не бескорыстны, отнюдь не бессрочны (например, скидка на газ будет пересматриваться каждый квартал) и недвусмысленно увязаны с «правильным» поведением младшего брата7. О формальном вступлении в Таможенный союз речи не шло, что менее дальновидным наблюдателям не позволило разглядеть ставки Кремля на новую модель интеграции, состоящую во владении и управлении стратегическими областями украинской экономики8, откуда лишь рукой подать, например, до «согласования» внешней политики. Российские деньги позволили Януковичу выиграть некоторое время, залатать наиболее очевидные бюджетные дыры, но никоим образом не разрешили структурных проблем украинской экономики, являющихся прямым следствием многочисленных ошибок нынешнего и предыдущих правительств. Стоит подчеркнуть, что на грани банкротства Украина оказалась не из-за угрозы подписания соглашения с ЕС, а в результате чрезмерной государственной нагрузки на экономику, неблагоприятного делового климата, тотальной коррупции и безответственного популизма правящих элит9.

Краткосрочную возможность сохранить статус-кво ценой капитуляции, важнейшей составляющей которой в ближайшее время, по-видимому, станет утрата Украиной контроля над газотранспортной системой, правительство Азарова попыталось представить как большой экономический успех. Президент Путин в контексте московских договоренностей в роли победителя выглядел гораздо убедительнее (очередной трофей после Сноудена и Сирии). В его случае самой большой иллюзией мне представляется глубокое убеждение в том, что, по большему счету, украинцы и русские – «это один народ»10. В постсоветский период российская гуманитарная политика в Украине (а, точнее, её фактическое отсутствие) постоянно исходила из такого убеждения, автоматически блокирующего возможность адекватно оценить и происходящее на Майдане, и состояние общественных настроений в целом.

В то же время, дипломатия большинства стран Европейского Союза (об осмысленной и согласованной внешней политике ЕС можно сказать, что «пациент скорее мёртв, чем жив») то ли действительно не понимает, то ли не хочет понять логики Кремля в украинском вопросе. Европейские переговорщики не почувствовали ни позиции Януковича, когда постоянно говорили ему об освобождении Юлии Тимошенко вместо ожидаемых им тем о финансовой помощи и гарантиях переизбрания в 2015 году, ни глубины заинтересованности Кремля в срыве подписания договора об ассоциации с Украиной. По точному определения Джеймса Шерра, в то время как для Брюсселя Ассоциация – это альтернатива членству в ЕС, для Москвы она – расширение ЕС альтернативными методами11. Причем, на саммите Евросоюза в пятницу, 20 декабря, Германия и Франция не поддержали предложение Литвы упомянуть перспективу полного членства Украины в ЕС (отказ такого упоминания во время президентства Виктора Ющенко стал одной из главных причин неподписания Украиной договора об ассоциации). Более того, ЕС заявил о прекращении переговоров с украинским правительством о соглашении об ассоциации, отметил готовность к их возобновлению в будущем и подчеркнул, что в московских договоренностях не видит ничего страшного. Тем временем в Киеве состоялось очередное заседание «круглого стола» (без президента и без лидеров оппозиции, но с её представителями), синхронизированное с вручением наград сотрудникам милиции, принимавшим участие в разгоне Евромайдана.

На уже традиционном воскресном вече 22 декабря со сцены Майдана лидеры оппозиции заявили (а, точнее, прокричали) о создании общественной организации «Народное объединение Майдан» (НОМ). Созданная без открытого обсуждения аморфная структура во главе с советом, состоящим из депутатов, журналистов, музыкантов и ректора Киево-Могилянской академии под фактическим руководством оппозиции, сразу же вызвала много вопросов и подозрений. Прежде всего, в том, что оппозиция пытается имитировать деятельность при фактическом отсутствии стратегии и решимости, да ещё заодно возглавить то, что не ею создано и что её интеллектуально превосходит. По точному замечанию Юрию Рубана, Майдан ищет ответ на проблему, которая никак не разрешается победой на президентских выборах любого из оппозиционных кандидатов12. Иными словами, Майдан пытается формулировать потребность в программе реформ, которой нет, и потребность в новой общественно-политической силе, которой тоже пока нет.

В этом месте важно попытаться ответить на вопрос, а чем собственно является Майдан? Как объяснить феномен его самоорганизации? С помощью каких исторических метафор можно ухватить его природу? Пожалуй, самой распространенной, хоть и далеко не безупречной, стала метафора Сечи, т.е., политического феномена казаческой самоорганизации, ликвидированной российским абсолютизмом в конце XVIII  века13. Если в установленных в центре Киева палатках постоянно живут преимущественно приезжие, то массовость воскресных мероприятий Майдана обеспечивают образованные, предприимчивые и обеспеченные люди среднего возраста, которые надежду на перемены в стране связывают с широко понимаемой европеизацией (к этому понятию я вернусь ниже). Майдан может быть описан и как временное пространство неконфликтного взаимодействия и сосуществования людей очень разных социальных групп (благодарю за этот образ моего днепропетровского коллегу Игоря Петровского). На мой взгляд, объединяет большинство этих людей неприятие не только нынешней власти, но сложившейся в постсоветской Украине политико-экономической ситуации в целом. Позитивная составляющая более размыта и менее рационализирована: в ней сосуществуют элементы национализма и мифология Европы.

Что до национализма, то Майдан уже фактически легитимизировал националистические лозунги («Слава Украине – Героям слава!») и флаги (чёрно-красное знамя националистического подполья времен Второй мировой войны) как символы проевропейского протеста. Показательно, что именно чёрно-красный флаг был водружен на месте снесённого вечером 8 декабря с пьедестала памятника Ленину возле Бессарабского рынка. Ответственность за снос памятника Ленина гордо взяла на себя праворадикальная партия «Свобода» (я уже писал о ней на «Уроках истории»), которая на данный момент умерила свою антииммигрантскую и гомофобную риторику. В случае с лозунгом «Слава Украине!», мне кажется, уместно говорить не только о его легитимизации, но и о смысловых сдвигах, которые он претерпел на Майдане. Хорошей иллюстрацией последних может быть полемика в польской консервативной периодике по поводу выступления на Майдане лидера правой партии «Право и справедливость» Ярослава Качинского, которое тот закончил всё тем же «Слава Украине!». Если в глазах одного публициста, польский правый политик тем самым поддержал «возрождение галицийского фашизма», то, по мнению историка и эссеиста Анджея Новака, в настоящий момент «Слава Украине!» стало аналогом надпартийного лозунга «Niech żyje Polska!» 14.

Что же касается проевропейской риторики Майдана, то она типологически подобнамифологии Европы как пространства верховенства права, социальной справедливости, свободы передвижения и самовыражения, широко распространённой в странах бывшего Варшавского договора и государствах Балтии накануне вступления в ЕС. Эта мифология Европы значительно превосходит не только содержание неподписанного Украиной Соглашения об ассоциации, но и актуальное состояние Европейского Союза. Можно говорить о её несоответствии «реальной» Европе сегодняшнего дня. Но не менее важно, на мой взгляд, говорить о реальности таких представлений и их способности мобилизовать наиболее активную часть общества. А учитывая неготовность ЕС к дальнейшему расширению на постсоветском пространстве, возникает проблема «Европы вне Европы» как новый вызов международной политике. В этом контексте чрезвычайно важна способность Украины избегать массового физического насилия при разрешении политических конфликтов. В постсоветской истории Украины не было ни расстрелов парламента, ни применения огнестрельного оружия против демонстрантов, ни погромов. И общество, и политические элиты до сих пор проявляли способность не поддаваться на насильственные сценарии и находить мирные выходы из кризисных ситуаций.

В ночь католического Рождества под Киевом была жестоко избита известная своими публикациями о поместьях власть предержащих Татьяна Черновол. Украину в очередной раз подтолкнули к эскалации конфликта, к силовому сценарию и изоляции нынешней власти на Западе. Правоохранительные (это слово в современной Украине заслуживает кавычек) же органы дали недвусмысленно понять, что будут пытаться связать это дело с отдельными оппозиционными политиками. Мозаика из пусть немного растерянной, но по-прежнему самоуверенной власти, слабой оппозиции, пытающегося реализовать далекоидущие планы Кремля, зарождающегося гражданского общества без адекватной парламентской репрезентации, вечно растерянного и запаздывающего Европейского Союза, может сложится самым (не)ожиданным образом. Понятно лишь то, что экономический и политический кризис в Украине не преодолен. И история продолжается…

• 1.Евгений Киселев, Майдан: продолжение следует.
• 2.Юрій Рубан. Порожні слова в комфортних інтер’єрах.
• 3.Владимир Паниотто. Нет такой партии!
• 4.Примером текста, отрицающего субъектность Украины, может быть опус уличенного в самопиаре и манипулировании источниками исторического публициста Орландо Файджеса: Is There One Ukraine?,  Первоначально его статья называлась: «There is no Ukraine». Ср. наблюдения об авторах подобных по смыслу русскоязычных публикаций: Anton Shekhovtsov, “Re-organisation” of the Ukrainian space, or Putin`s agents in Ukraine.
• 5.Rory Finnin. Ukrainians: Expect-the-Unexpected Nation.
• 6.Вячеслав Пиховшек. Декабрь 2013 года, рабочий визит Президента Украины в Москву.
• 7.Подробный анализ московских договоренностей см. в Алла Ерёменко, Татьяна Силина, Юрий Сколотяный, Алексей Ижак, Артур Лантан. Запомни, как всё начиналось.
• 8.James Sherr. Ukraine ‘is in dangerous situation’.
• 9.Подробнее о глубине экономического кризиса и его причинах см.: Борис Грозовский. Банкротство Януковича: почему Украину ждет смена власти.
• 10.Ср. на эту тему: Timothy Snyder. Ukraine: Putin`s Denial. Ср. также предыдущий блог Снайдера: A Way Out for Ukraine?
• 11.Джеймс Шерр. Украина-Россия-Европа: отравленный треугольник.
• 12.Юрій Рубан. Майдан як проблема політичної економії.
• 13.Одной из наиболее ярких и метких описаний Майдана как новой Сечи: Аркадий Бабченко.Территория воли: Майдан глазами российского журналиста.
• 14.Andrzej Nowak. Pytanie do Rafała Ziemkiewicza.

Передрук з дозволу автора з http://urokiistorii.ru/blogs/andrei-portnov/51975