Мама, вчителька початкових класів, розповіла сьогодні, що у них, в школі, переполох. Начальник відділу освіти зібрав усіх директорів шкіл і поставив завдання – усе шкільне керівництво має написати заяви на вступ до партії регіонів плюс до керівництва по 5 вчителів з кожної школи. Заяви можна писати дві – або на вступ до партії, або на звільнення. Цікаво, скільки переляканих бюджетників стануть регіоналами.
Це Гусятинський район. Тернопільська область
Шановні читачі, якщо в вас є подібна інформація, будь ласка надсилайте нам або в коментарях, або на monitoring@maidan.org.ua – в нас є можливості дієвого реагування на це. Не мовчіть!
Так если вступать в ПР, так зачем и чему тогда учиться? Коммунисты по сравнению с замашками ПР, просто мальчишки были во главе с Сталиным.
Звучить як переслух в КҐБ – Підпиши признання твої вини (що в дійсності брехня), а ми тебе `молилумо`!
Не знаю чи можливо вжити подібне поведення більшости тих часів – не підписувати нічого.
… буквувальна помилка, має бути – `помилуємо`
http://politics.comments.ua/2012/03/30/330812/zachem-zagonyayut-partiyu-regionov.html
Рост присутствия Партии регионов на Тернопольщине кажется не казусом, а подготовкой к парламентским выборам
«Они всю грязную работу делают сейчас, до выборов, а выборы будут поклоном. Там уже и наблюдатели не помогут», — говорит моя собеседница. Грязная работа в понимании учительницы одной из школ Тернопольщины — это принуждение людей вступать в партию власти.
Мы сидим на скамейке у памятника Шевченко в центре Тернополя. Здесь не спрятаться от пронизывающего ветра, однако моя рука держит блокнот, а не воротник плаща, как хотелось бы, поскольку мы беседуем без записи на диктофон и на условиях анонимности. После десятка встреч с жителями области и двух десятков сделанных мной телефонных звонков такие предосторожности уже не кажутся смешными. Я начинаю думать, что, не окажись сегодня учительница по делам в областном центре, она не решилась бы на встречу со мной в родном районе, где ее знает каждый третий. Как не решились двое запланированных собеседников, сначала по телефону давшие согласие на короткое интервью, а затем столкнувшиеся с «непредвиденными обстоятельствами». Публичное заявление — это риск лишиться работы. А для жителя небольшого местечка, где выбор мест работы невелик, это может оказаться равносильно потере профессии.
Я уже успел услышать несколько историй, которые нельзя считать официальными заявлениями. О том, как рабочих спиртового завода чохом заставляют вступать в Партию регионов, требуя при этом сразу же внести первый членский взнос. О том, как служащих госадминистраций вызывают к начальству и кладут перед ними образцы двух заявлений — одно «по собственному желанию», другое — о вступлении в партию и предоставляют право выбора того, что они выбирать не должны. О том, как руководство одного из районов пригласило на беседу директоров школ и предложило им либо вступить в партию, либо распрощаться с должностью. И кое-то предпочел распрощаться. «Простому учителю напрямую такое не предлагают, предлагают директору, — добавляет свой пазл в общую картину моя собеседница. — А тот уже предлагает вступить в партию учителям. Не тем, которые могут потом поднять шум, а более зависимым от директора». Еще больше я успел услышать заверений в том, что все эти разговоры — выдумки, призванные очернить Партию регионов.
Пикантность ситуации в том, что события развиваются в сердце Галичины. В 2009 году избиратели Тернопольщины удивили даже соседние области, отдав облсовет ультраправой «Свободе». Место имеет значение. В этом меня пытается уверить первый замглавы областной «Батькивщины» Владимир Бойко. Чтобы пройти в приемную партии, приходится миновать не только резкий запах краски на первых двух этажах здания, но и стальную решетку, ограждающую офисы «Батькивщины». Весьма предусмотрительно в свете нынешних реалий. По мнению Бойко, человек может пополнить «бело-голубые» ряды, надеясь, что никто об этом не узнает, однако потом может оказаться на крючке своих же однопартийцев — те просто пригрозят рассказать о его партбилете.
«Это же не какая-то бомба», — возражаю я, сомневаясь в губительности такой информации.
«Это вам так кажется. У нас на Тернопольщине принадлежность к Партии регионов многие оценивают как негатив», — отвечает Бойко. Наверное, в этот момент он не задумывается, сколько коллег из других областей Украины могли бы оспорить эту исключительность Тернопольщины.
Последний пример того, как соприкасаются образование и политика, можно наблюдать в Мышковичах в 12 километрах от Тернополя. Здесь в сельской школе вместо висевшего портрета Тараса Шевченко повесили фотографию Виктора Януковича. Собственно, сама композиция в отремонтированном вестибюле выстроена так, что портрет поэта в отведенном для этого месте прямо перед входом был бы слишком велик, а президента — слишком мал. И как бы кому ни хотелось, это не метафора. Замена лица распалила нешуточные страсти среди родителей и политических сил. И внимания привлекла больше, чем все истории о принуждении вступать в ПР.
В Залещиках живут более девяти тысяч человек, двое из них — на железнодорожном вокзале (о том, что они там именно живут, а не оказались проездом, свидетельствует добротность обустроенного в углу помещения места для ночлега). Здешние деревянные скамейки никогда не знали фломастера хулиганов, хотя, кажется, они такое же кирповское наследие, как и само здание. По пути от вокзала к центру проходишь через кладбище, которое по чьей-то воле оказалось именно здесь, а не где-то на окраине. В центре города привлекают внимание два разбитых светофора, но движение редкое, так что удивляешься — зачем их вообще здесь устанавливали. Залещанцы известны как люди предприимчивые, но к политике безразличные. Самая крайняя точка Тернопольской области полностью соответствует статусу провинциального городка, где потерять насиженное место работы действительно страшно, люди ходят по улицам не спеша, зато слухи распространяются со спринтерской скоростью.
По нашей информации, Залещики стали одной из тех точек области, где руководителей учебных заведений принуждают вступать в партию номер один. «Каждый делает тот выбор, который считает нужным», — комментирует это директор одной из школ города, давая понять, что прямо говорить он не намерен, но оставляет себе право на намек.
Директор Залещицкого аграрного колледжа имени Е. Храпливого Владимир Глова заметно выделяется в кругу преподавателей — всем своим видом он олицетворяет степенность, хотя и разговаривает довольно быстро. «Я бы не заострял на этом внимание и не говорил о каком-то чрезвычайном давлении и тому подобном. Кто это как воспринимает. Я лично и мои преподаватели не почувствовали давления, что вы должны сделать то-то или то-то», — говорит Глова, когда речь заходит о втягивании учителей в политику. Завершив беседу, он степенно провожает нас до самого выхода из здания, словно проверяет, не захотим ли мы зайти в какой-нибудь из кабинетов.
А потом, видимо, спешит к телефону. Глава Залещицкой районной администрации Олег Барчук знает о цели нашего визита еще до того, как я успеваю сформулировать первый вопрос. Никто не заставляет людей вступать в ПР, они тянутся сами. «Восемь месяцев назад было 560 членов партии, сейчас 1100», — в росте рейтинга ПР нас должны убедить не слова, а приводимые им цифры. Вообще, чиновник долго сомневается, стоит ли в принципе говорить с прессой, и лучшим выходом из ситуации вроде бы видится приглашение для беседы с нами главы Залещицкого райсовета Ивана Дрозда. Вроде бы губернатор и не отказал в общении прессе, но и ответственность уже не на нем. Но едва Дрозд начинает рассказывать, как растет рейтинг партии, особенно в свете последних инициатив президента, председатель РГА не выдерживает и вступает в разговор сам.
«За 20 лет независимости не сделано столько, сколько сделано буквально за год после прихода в данном случае в район команды Олега Александровича», — это уже о самом Барчуке сообщает глава Союза предпринимателей и промышленников Залещицкого района Борис Войчишин. Ода Войчишина, который до относительно недавнего вступления в ПР был в «Батькивщине», — одна из особенностей уклада жизни в маленьких городах. Послушаешь и задаешься вопросом: действительно, зачем при столь райских условиях принуждать людей идти за «бело-голубым» партбилетом?
«Это не для галочки. Нельзя сделать фальсификации на уровне 10–12%, используя людей с битами, мафиози или только гоняя по стране полные автобусы с открепительными талонами, так называемую карусель. Нужно еще страшно задавить любой честный подсчет голосов в комиссиях, а для этого нужны «свои люди», — политолог Виктор Небоженко объясняет, зачем партии увеличивать количество своих членов, если голосование в стране все еще тайное. По его словам, многие еще помнят ситуацию, когда партиец должен был поступить так, как прикажет партия. Только партия называлась КПСС.