Відповіді

• 2003.07.02 | Габелок

  Re: до грузинське населення Кавказу

  http://www.lakia.net/lak/resurce/book/chapter%201.htm
  
  ИСТОРИЯ ЛАКЦЕВ
  
  
  ДРЕВНЕЙШИЕ ИСТОЧНИКИ О ЛАКЦАХ
  Лаки (лакцы) занимают центральную часть нагорного Дагестана от Цудахара по бассейну реки Кази-Кумухского Койсу до ее верховьев. Территория лаков южным узким кольцом обращена в сторону Главного Кавказского хребта. От долины реки Самур и азербайджанского Закаталы Лакия отделена высокими снежными вершинами Дулти-Дага, Акулалу, Па-Баку и Кокма. С востока и северо-востока земли лаков граничат с даргинскими, а с запада и северо-запада-аварскими. Границами являются также горные хребты. По их ущельям в сторону лаков идут три дороги: из Андалала через Тургидагские горы и селения Бухты, Мукар на Кумух; из Акушей и Андалала вверх по течению Кази-Кумухского Койсу; из Куры и Кокмадагского перевала к Хосреху и оттуда в Кумух.
  
  Население лаков являлось компактной этнической единцей, в основном находилось в пределах Кулинского и Лакского районов. Однако лакские аулы имеются и на территориях других народов Дагестана: Балхар, Хули, Нуликан и Уллу-чара- в Акушинском районе; Араккул и Верхний Катрух-Рутульском; Бурши-Мака-Курахском; Пали-Чародинском и Падни-Дахадаевском районах.
  
  Лаки называют себя "лак", "лаку-чу", а страну свою "Лакрал к1ану", т. е. место лаков. Некоторые даргинцы называют их "ву-леги", цудахарцы-"вулегуни", сюргинцы" "вулекко", акушинцы - "вулугуни".
  
  В прошлом, вплоть до Октябрьской революции, у многих дагестанских народов, кроме лакцев, не было своего единого этнического названия. Так, лезги в прошлом не было самоназванием отдельной дагестанской народности, а употреблялось у азербайджанцев применительно ко всем народам Дагестана. Аналогично грузины и армяне всех дагестанцев называли леками. Интересно, что "лезги" в более ранних литературных памятниках о Дагестане встречается в виде слова„ лекзи". С другой стороны название „лег" выступает, как это неоднократно подчеркивалось различными учеными, в качестве одного из общих названий дагестанских племен. Известный советский филолог В. И. Абаев указывает, что самоназвание „лак" находится в связи с осетинским „лаег", означающим „человек", „мужчина". А.М. Алиханов-Аварский производит лакцев от гуннов. А языки Дагестана, в том числе и лакский, по его мнению, находятся в генетическом родстве с языками Индии, Малой Азии и Дальнего Востока. Крупнейший русский филолог XIX в. П. К. Услар сравнивал этнический термин „лак" с названием народа „леги" у известного историка начала нашей эры Страбона. Он же выдвинул тезис об идентичности слова „лак" с именем Лекос, известного в грузинской летописи-мифическом прародителе всех дагестанских народов. Выдающийся знаток кавказских языков Н. Я. Марр выдвинул гипотезу о миграции лакцев из Урарту. „Казикумухи" - считает С. Колокольцев, - "то народ, образовавшийся из остатков древнего народа кумух, греческого коммачена, совершавшего в У11 в. до н.э. набеги на Малую Азию. С. Габиев допускает возможность происхождения лакцев от более крупных народов, осколки которых в числе других народов, были оттеснены в горы Дагестана. Автор „Асари Дагестан" Гасан Алкадари полагал, что еще в У11 в. до н.э. нагорная часть Дагестана не была вообще заселена. Во II в. н.э. лакцы были оттиснуты в горы даргинцами.
  
  Первая попытка научного происхождения этнонима лезг и лак (лек) осуществлена в работе И. X. Абдуллаева, К. М. Микаилова. Ими выдвинуто предположение, что название „лезги" (русск, лезгин) не было в прошлом самоназванием отдельной дагестанской народности, что этноним лезги является „...мета-тизированной формой одного из дагестанских этно-географических названий, что лакз исключает возможность изначальности и употребления первоначально в качестве самоназвания этнонима лезги на лезгинской языковой почве, так как ни один из горских народов Дагестана не называл эту народность лезгинами". По-нашему мнению, грузинская скорма „лек" (леки), реконструированная в „леги" Страбоном, с учетом сведений спутника Помпея Феофана Митилинского о Кавказской Албании, о легах и гелах, живущих между албанами и амазонками, восходят к общедагестанскому „лаки". В древнейшую эпоху „лег" утвердилось за дагестанскими лаками, как отстоявшийся этноним. Трансформация „лег" (лак) в лезгин, вероятно, объясняется вхождением кюринцев (Курал, Куралал), ахтинцев и др. в состав царства Лакз, а позже и лакского шамхальства и Казикумухско-кюринского ханства.
  
  Прав В.Ф. Минорский, который считал, что корневой элемент „лак" является местным и соотносится со словом „лаг", означающим в ряде языков Северного Кавказа и Грузии „человек". Формулу же „лезг" (ин), он считает полученной в результате метатезы.
  
  Одним из важнейших источников для определения происхождения дагестанских леков служит язык. Исследование лакского языка в историческом его развитии дает много материала для определения изменений, происходящих в хозяйственной, политической и культурной жизни лакского населения. В лакский язык вошло множество чужих слов, заимствованных в разные времена благодаря различным влияниям. Такие слова служат доказательством культурных и экономических отношений лакцев. Однако для тех времен, от которых не сохранилось ни устных, ни письменных преданий о социально-культурной жизни лакцев, единственным путем добывания некоторых данных об их происхождении служит исследование составные элементов языка. Поэтому для открытия праисторического лакского языка весьма важно выделить заимствованные слова иноземного происхождения.
  
  Когда два или несколько различных народов находятся в близкой торговой и культурной связи, то взаимные отношения отражаются на их языке: между ними происходит обмен словами, целыми фразами. При политическом же соединении этих народов (как между господствующим и порабощенным народами), обмен уже идет и грамматическими элементами. Подобная связь между народами после продолжительного времени может прерваться. И единственным доказательством прежних близких взаимоотношений остаются общие формы в их языках. Однако при изучении этих сторон жизни языка мы должны остерегаться ложного предположения, будто совпадение отдельных элементов может заключать в себе следы происхождения языков от одной и той же ветви. Между слиянием неродственных в начале языков и распаданием одного первоначального языка на отдельные говоры есть разница. Изучение лакского языка в сравнительно историческом его развитии позволяет проследить этногенетические процессы лаков. Лакский язык в этом отношении, наряду с расхождениями, вызванными историческими особенностями, имеет большое сходство с другими языками Дагестана и Северного Кавказа. Еще П. Услар отмечал, что Лакский язык в лексическом отношении обнаруживает тесное родство с чеченским, аварским, даргинским, кюринским и др. Таковые сближения весьма любопытны: например, в чеченском сборнике слов мы заметили, что слог „ка" врстречается в соединении с некоторыми словами и должен означать руку. В лакском языке находим „ка" - рука. Дуог - чеченск., рак1 - аварск, дак1 на лакск., значит сердце и, очевидно, од-ного происхождения.
  
  Действительно, как в фонетическом составе, так и в лексике, морфологии и синтаксисе этих языков есть сходство и расхождения, определяемые историческими и другими в языковом отношении связями народов, говорящих на этих языках. При сопоставлении лексики лакского языка с другими языками обнаруживается очень много коренных слов, сходных между собою. Исследователи доказывают также, что лакский язык по своим языковым особенностям близок к грузинскому.
  
  Важнейшим материалом для определения связей лакского языка с другими языками Кавказа служит топонимика. Марр утверждает, что в Дагестане имеется сокровищница материалов, разъясняющих многие стороны соседних и несоседних народов Кавказа. В районах Азербайджана локализуется много лакских топонимических названий. Краеведом М. Пашаевым отмечено около 20 названий населенных пунктов и географических местностей, сочетающихся с лакскими названиями.
  
  Приведенные примеры наводят на мысль, что в этногенезе лаков и других народов Дагестана известную роль играли племена иберийско-кавказско-протохеттской групп. Следовательно, можно предположить, что народы Дагестана, в частности и лаки, могли попасть на свою позднейшую территорию лишь с Юго-Западной части Кавказа. „Нельзя не признать, что Дагестан, по характеру своего рельефа и почвы, должен был представить мало привлекательного для первобытных мигрантов. Его голые каменистые хребты, узкие ущелья, скудные леса едва ли могли привлечь к себе добровольно выходцев с юга или севера. Скорее надо думать, что население это составилось из загнанных сюда силою обществ, которые вынуждены были покинуть более удобные и плодородные местности перед напором более сильных и многолюдных племен.
  
  Термин „лаки" (леки) впервые встречается в анналах ассирийских царей до У111 века до н. э. Под этим племенным названием была известна самостоятельная страна, расположенная по мнению исследователей, на северной части Мессопотамии по среднему течению реки Евфрат, к югу от современного города Мелетены. Эта же страна известна в источниках под именем царского города Куммуха (Кутмуха), расположенного в этом же районе. Гипотетичность внешнего совпадения этого этноса с дагестанскими лаками может быть вероятным и парадоксальным. Но в районе, заселенном этим племенем, локализируются и другие топонимические названия дагестанских языков. Из клинообразных пунктов надписей ассирийских царей, о которых будет еще идти речь, известными городами, населенными пунктами или местностями лаков (леков) являлись Тилули, Кибаку, Куба и Шереши. Более того. Этимология этих слов легко объясняется из словообразования в лакском языке. Например, название Куба-„двадцать"; Кибаку: „ки"-„два", „6аку"-„гора" (холм); "Шерещи" - источник, родник. О классических лаках междуречья имеются и другие исторические сведения. Так, после ослабления могущественного хеттского царства, на историческую арену Малой Азии выступают ассирийская держава и Урарту. Из Ассирии, многолетнего соперника Урарту, дошло значительное количество письменных источников, говорящих о военных столкновениях ассирийских царей с правителями царства лаков.
  
  Подробные сведения о стране лаков дают также надписи ассирийских царей. Так, во введении к надписям Ададнирари говорится, что „Ададнирари... истребитель мощных племен касситов, кутиев, лулумеев... покорившего страну Турунки и Нигимхи до пределов ее всех правителей гор и холмов обширных пределов кутиев, покорившего страну Кутмухи и всех его союзников полчища ахлалиев (арамеев) их страны, расширившего границы и пределы. В надписи Салманасара 1 (серед. XIII в. до н.э.) сказано, что „после того кутти, которым нет счета, как звездам на небе обученные истреблению, восстали против меня, стали мне неприятелями, повели вражду. Собрав войско, он направился на них "от границы страны Урутри до Кутмуха в отпавшей стороне, краю далеких беру и пролил их кровь как воду, телами бойцов их наполнил широкую степь. Полон его (войско), скот его и богатство его и доставил в мой город Ашшур". Войны с этими народами продолжались и в царствование Тиглатпаласара 1 (1115-1077 гг. до н.э.). Об этих событиях подробно сказано в надписи на глиняном цилиндре: "В начале моего царствования 20000 человек мушкинцев и 5 царей их, которые вот уже 50 лет как захватили страны Алзи и Пурулумзи, приносившие раннее дань и подать богу Ашшура, моего владыки груди которых ни один царь не мог усмирить в битве и которые полагались на свою силу, спустились с гор и захватили страну Кутмухи... В надежде на Ашшура, моего владыку, мои колесницы и войска, воистину я собрал, остальных не ожидая: горы Кашияр, трудную местность, я преодолел с 20000 их бойцов и 5 царями их в стране Кутмухе и померялся силами, и нанес им поражение, тела их воинов в сече битвы я смел в кучи".
  
  С конца XII в. до н.э. на протяжение нескольких столетий до царствования Ашшурнасирпалы П (884/3 859 гг. до н. э.) в ассирийских источниках ничего не слышно о Лаке и Кутмухе (Куммухе). Однако на основании этого нельзя заключить, что объединение лаков-кутмухов распалось или значительно ослабело. Отсутствие сведений в ассирийских источниках объясняется тем, что после Тиглатпаласара Ассирия скоро ослабеет, в продолжение нескольких столетий ей приходится вести тяжелые оборонительные войны против арамейских племен. Ассирийские цари в это время были лишены возможности осуществлять активную политику по отношению к таким далеким странам, как Лаки или Кутмух. В IX же веке до н. э., когда Ассирия выходит из упадка и приобретает былое могущество, начинает крупные по-ходы против северных племен. В ассирийских источниках вновь появляются сведения о Лаке или Кутмухе (Куммухе).
  
  В период этих трех столетий Лаки (Кутмухи) успели приобрести самостоятельность. Поэтому Ассирия снова начала войны с Кутмухом с целью его подчинения. Ассирийский царь Ашшурнасирпал 11 (884/3-859 до н.э.) рассказывает, что он "переправившись через Тигр, подошел к стране Кутмухи, принял дань страны Кутмухи и страны Мушни-бронзовые сосуды, крупный и мелкий рогатый скот и вино". В другом месте дается более подробно описание того же похода. "Переправился через Тигр, вошел в страну Кутмухи, освятил дворец Титула, принял дань страны Кутмухи... вошел на Перевал богинь, переночевал в поселении Кибаку, принял дань Кибаку-крупный и мелкий рогатый скот, вино и бронзовые сосуды... вышел из Кибаку, подошел к поселению Матиату, покорил и далее".
  
  В надписи приводится перечень стран, подчинившихся Ашур-насирпалу. "Покоривши страну Наири до крайних пределов ее, от перевала Киррури до Гильзану, от-ястока реки Субиат до страны Шибре все страны покорила моя рука; от той стороны Тигра до страны Лаки, до пределов его, Суху до Рапику (пограничная с Вавилонией область) перевала Бабиту до Хашмара".
  
  Из приведенного видно, что Кутмух представлял в то время значительное племенное объединение, лежащее на территории населенной лаками в Междуречье, точнее в долине реки Евфрат к югу от современного Мелитены"
  
  По мнению Дьяконова и Меликишвили Кутмух был расположен в верхней части долины реки Тигр. На наш взгляд, такая локализация представляется ошибочной, т. к. она не подтверждается вышеприведенными сообщениями о походах ассирийских царей. Почти все приведенные сообщения подтверждают, что ассирийские цари каждый раз предпринимали свои походы на страну Кутмух, переправившись только через р. Тигр. Следовательно, Кутмух был расположен не на правом берегу р. Тигр, а за его пределами, по обеим сторонам долины реки Евфрат. Трудно предположить, что из себя представлял этноним Лаки в культурно-историческом отношении. Анналы ассирийских царей, дающие Подробные сведения о военных столкновениях с Кутмухом и другими племенами, бывшими в союзе с Урарту, дают много данных о характере собранной дани, которые позволяют сделать некоторые выводы об экономике этих племен: лаки занимались хлебопашеством и скотоводством. Было развито и ткачество. Ассирийцы в качестве дани в Кутмухе брали крашенную в пурпур шерсть. Пурпурная шерсть упоминается также, как дань страны Хамата и цитадели Хиндану, куда лаки перегоняли свои стада на пастбища.
  
  В Лаке было развито и ремесленное производство. Среди ремесленных изделий больше всего была распространена медная утварь, в связи с удобством её применения в кочевом и полукочевом хозяйстве. Поэтому в списке стран, присылавших медные изделия, числится Лак (Кутмух). Например, один из правителей Кутмуха преподносит Тиглатпаласару 60 медных сосудов, большой бронзовый чан и бронзовый котел, а также рогатый скот, как „дань и подать". В анналах ассирийских царей-среди отдельных районов, имеющих наиболее значительные запасы свинца, указаны лаки, которые были богаче им, чем соседние племена.
  
  О социальном строе страны Лаки (Кутмуха) нам ничего не известно. Ассирийские источники на этот счет нам ничего не сообщают, если не считать отдельные упоминания об их „царях". В этом отношении интересно свидетельство Тиглатпаласара о том, что он захватил в плен Кутмухского правителя и его сына Кали-Тещуба, а также „...его жен и сыновей-произведение его утробы - его родню".
  
  После падения Урарту лаки (кутмухи), потеряв в лице Урарту своего союзника, были оттиснуты сильной ассирийской державой на север Кавказа. Подтверждением для такой вероятной гипотезы могут служить ассирийские источники. В так называемой „Торжественной надписи Саргона" рассказывается, что после разгрома Урарту Муталлу кутмухский, злой глупец, не спрашивающий слова богов, замышлявший зло, готовивший злодейский заговор, положился на Аргишту, царя Урарту, помощника, не спасшего его и прекратил доставку дани и подати страны своей, задержал свое приношение. В ярости сердца моего, с личной моей колесницей и всадниками... я направил путь против него. Увидев приближение моего похода, он вышел из своего города, и место его не было найдено. Этот город (Кутмух) вместе с остальными 62 его укрепленными городами я осадил и покорил его жену, его сыновей, его дочерей, имущество, богатство, все драгоценности из сокровищницы его дворца вместе с его людьми страны я полонил и никого не оставил, эту область я заселил заново. Эти события произошли в конце У11 в. до н. э., т.е. в конце царствования Саргона 11(722-705 г. до н.э.).
  
  Вообще в этот период наблюдается массовое передвижение народов на Восток. В начале УII в. происходит передвижение хайасов (арменов) и других народов из западных районов Верхнего Евфрата Хеттского государства. Передвижению этих наро-дов дало толчок нашествие киммеро-скифов, которые основательно осели к западу от Евфрата, обосновавшись главным образом в центральных областях хеттской государственности. Эти скифы и киммеры способствовали ослаблению Урарту и продвижению не только армян-хайсов но и других заевфратских народов. По-видимому период миграции лаков с их первоначальной родины падает на конец У111 в. до н. э. Из источников явствует, что в районе заселения лаков уже в У II в. мы не встречаем больше кутмухов-лаков. Значит ли это, что они исчезли бесследно? Отнюдь нет. Ряд классических авторов говорят нам об их появлении позже в северной части Кавказа вслед за падением Ванского царства.
  
  Геродот говорит, что после разгрома Скифского переднеазиатского государства часть скифов-шкуда ушла вначале через Кавказ обратно на север, а часть скифов-шкуда „оритокорибанта" осталась в пределах Мидийской державы. Можно уверенно допустить, что и тот контингент албан, утиев, кутиев и других, которые жили в Передней Азии, ушел вместе со скифами в северную часть современного Азербайджана. Очевидно, лаки тоже вместе с другими родственными им народами под налогом сильных племенных объединений вынуждены были уйти на север Азербайджана. Ряд источников также свидетельствует о миграции в эти районы и других племен, родственных народам Дагестана. Так, например, айниани или автианди, упоминаемые в ассирийских надписях IX в. до н.э., уже в У1-У вв. появились на территории Мидии.
  
  По свидетельству Плиния гелы также частично продвинулись на север. По видимому, к этому времени относится появление в топонимике северного Азербайджана и других областей Закавказья племенное название гелов. О передвижении этих племен в северном направлении свидетельствует также целый ряд источников. Почти все исследователи, занимающиеся древней историей Кавказа, связывают названия племен айниани с дагестанскими андийцами. Интересно и то, что в одно и то же время на кавказском побережье Каспийского моря по сообщениям античных авторов (Птоломей, Плиний.Страбон) в У-1У вв. упоминается и племя удов (удинов), а рядом с ними гелов, легов и дидуров. Название современных удинов ученые связывают с названием древней страны Этиуни (к западу от Севанского озера), куда ходили походами урартские и ассирийские цари.
  
  Прямыми потомками племени удов (удинов) Кавказской Албании считаются современные удины, живущие в одном селении Восточной Грузии и в двух селениях, расположенных в прилегающей к Грузии части Азербайджана. Язык теперешних удинов изучался академиком А.М. Дирром, который доказал их иберийско-кавказскую принадлежность. Сведения античных писателей подразумевают удинов распространенными в древности на большом пространстве Северного Азербайджана и прилегающих к нему частях Дагестана и Грузии.
  
  Открытый проф. И. В. Абуладзе „Албанский алфавит" также дает основание предполагать, что в "албанском языке подразумевался язык северо-кавказской группы, в частности, удинский язык считается одним из пережиточно сохранившихся древних языков Албании, который входит в дагестанскую языковую группу". Удинский язык также дает большое сходство с языком лаков. Для иллюстрации этого положения приведем несколько примеров.
  
  Удинские слова
  Лакские слова
  
  Са (один)
  Ца (один)
  
  Менда (останься)
  Манарда (останься)
  
  К1ури (умер)
  Ивк1ури (умер)
  
  Ви (твой)
  Вил (твой)
  
  Ча (веревка)
  Гъен-ча-улча (веревка)
  
  Хе (роса)
  Хьин (роса)
  
  
  
  Кроме того, название удинского селения куткашан этимологизируется из лакского слова кьуткьа (средней величины глиняный сосуд). Картташен в лакском языке крупной величины, глиняный сосуд -к1арташи. К тому же у лаков имеется ряд населенных пунктов, оканчивающихся на „щи". Например, Чуращи (джамаат Кумуха), Чуртащи, Виртащи (срав. с удинским Вирташен).
  
  Приведенные данные дают возможность предположить, что лаки и удины являлись не только родственными племенами. Очевидно, в те исторические времена они вместе с предками азербайджанцев были заселены по соседству на определенной территории Северного Азербайджана в районах Нуха, Баку и Ширвана, а также частично прилегающей к ним Грузии, входили в состав древнейшего государства. Мидии. Подтверждением тому может служить и ряд лакских топонимических названий, локализируемых в настоящее время на данной территории. Например, указанная выше Нуха по-лакски означает „пещера", Бейлахан (место религиозных увеселений), Цулахъан (Сураханы) "место зажигания огня и т. д.
  
  Из истории известно, что древняя Мидия являлась центром зароастровой религии, ставшей государственной религией при Сасанидах. В прошлом у лаков бытовали такие обряды огнепоклонничества, которые существовали в древней Мидии. Например, в честь наступления весны лаки зажигают огни и костры на вершинах горных хребтов и прыгают через огонь. Каждый удачный прыжок по поверьям способствовал исцелению человека от болезней и смыванию грехов. В честь наступления весны из глиняных шариков и деревянных палочек готовят по-лакски „т1урщи", которые зажигают и кидают с верхней части села с помощью так называемого „урума".
  
  В прошлом в каждом лакском селении были специальные места, где постоянно поддерживался огонь. Во время свадебных церемоний, особенно когда невесту отправляли к жениху, молодежь выходила навстречу с факелами в руках, и при приближении невесты к дому супруга перед входом разжигали костры и начинали прыгать через них. В могильники клали светильники, деревянный уголь и куски кизяка. Поклонение солнцу и луне было распространенным культом среди лаков. В облике солнца лаки воображали прекрасного юношу, озаряющего и согревающего мир.
  
  В условиях передвижения народов вероятно протекали и процессы дальнейшего смешения населения Дагестана, особенно его юго-восточных районов, в которых ныне наряду с кавка-сионским антропологическим типом встречается каспийский тип. Вероятно, под напором урарту и других племен каспийцы, упоминаемые в сочинениях Геродота и других греко-римских историков, вынуждены были продвинуться на север Азербайджана, где подверглись определенной ассимиляции с аборигенами -легами.
  
  По мнению Г.Ф. Дебеца, версия о том что в формировании физического типа дагестанцев участвовали два антропологических типа-кавкасионский и каспийский, более применительна к южному Дагестану и значительной территории северо-восточного Азербайджана.
  
  В результате антропологического изучения шахдагской группы лезгин Р.М. Касимов заключает, что имеющиеся признаки различия между типичными представителями кавкасионского типа и шахдагской группы являются результатом смешения последней с каспийским типом.
  
  Однако отсутствие достаточных лингвистических и исторических данных не позволяет в должной мере проследить соответстзующие этногенетичгские процессы. После распада Мидийского государства, в сфере влияния которого находились древнедагестанские народности и народы примыкающих к Дагестану частей Восточной Грузии, Северного Азербайджана, все они вошли в единое политическое объединение, известное в исторических источниках под названием Албания (в греческих и римских).
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2003.07.02 | Габелок

    Re: Кавказька Албанія

    http://www.bakililar.az/ca/history/gruz.html
    
    Заза Алексидзе Институт рукописей Академии Наук Грузии организовал уже три экспедиции (1990, 1994, ноябрь-декабрь 1996 г.) для изучения случайно обнаруженных в 1975 году рукописей в монастыре св. Екатерины на Синае. Во время первой экспедиции были описаны 133 рукописи. 15 из них, написанные на пергаменте, в результате перенесенного пожара оказались окаменевшими, и тогда нам удалось лишь пронумеровать их. Вместе с тем только перед самым отъездом нам были показаны в большом количестве фрагменты, однако из-за отсутствия времени даже просмотреть их не представилось возможным. Уже тогда нам стало ясно, что для подготовки каталога коллекции к публикации необходимы будут еще несколько экспедиций. Вторая и третья экспедиции были организованы уже в расши-ренном составе: наряду с научными сотрудниками в них приняли участие и реставраторы. На этот раз экспедиция описала уже более 140 рукописей, классифицировала и подготовила микрофильмы 1600 фрагментов. Особенно эффективной была работа реставраторов. которым совершенно без потерь удалось раскрыть 15 окаменевших рукописей и провести первичную профилактическую обработку еще 77. Какова общая оценка результатов экспедиций в монастырь Святой Екатерины на Синайской горе? 1. На сегодняшний день в Синайской коллекции мы имеем в общей сложности уже более 230 рукописей и 1600 фрагментов, что в значительной степени обогащает наши знания о жизни и творческое деятельности грузинской монастырской общины на Синае. Подав-ляющее большинство синайских рукописей старой и новой коллекций датируется Х веком. При сравнении общего количества созданных и хранящихся здесь грузинских рукописей с рукописями, выполненными на других языках (греческом, арабском, сирийском и др.) становится ясно, что вторая половина Х века на Синайской горе преимушесгвенно грузинская, и только с XI века активизуется здесь деятельность греков и арабов. Об этом свидетельствуют также памятные записи на полях рукописей новой коллекции, содержащие интересные сведения о возведении грузинскими монахами различных сооружений на Си-найской горе. Эго одно из важнейших заключений, сделанных в результате работы экспедиций. 2. В грузинских материалах Синая, в особенности в новой коллекции, отражен так называемый иерусалимский этап церковного богослужения. Эго литургические книги (гнмнография. лекционарии, календари) до Х в. включительно, утраченные другими низмен-ностями вследствие введения с десятого века нового порядка литур-гии, называемого константинопольским или византийским. Вплоть до последнего времени предпринимались попытки восстановить этот этап, преимущественно, на основе армянской письменности, кото-рая размежевалась с. халкедонитской уже в VI в. и поэтому реформы православной церкви не должны были коснуться ее. Синайские открытия, уже старые, а тем более новые, совершенно изменили расстановку акцептов и перенесли внимание научной общественности на грузинскую письменность, наряду с армянской, как на отражение древнейшей ступени указанного типа богослужения. 3. Новая Синайская коллекция выявила теснейшие контакты грузинской братии Синайской горы с другими очагами грузинской культуры. Особо следует подчеркнуть наличие прямых контактов с Ивиронским монастырем на Афонской горе. Об этом свидетельствуют точинения, оказавшиеся на Синае вскоре после того, как они вышли из-под пера афонских отцов. 4. Новая коллекция сохранила ло наших времен сборники, которые в таком виде существуют только на грузинском языке, и выявила новые, неизвестные доселе имена, среди которых можно назвать синайского святого отца Самюэля Картвели (Грузина). 5. В новой коллекции обнаружены две самые древние из всех су-ществующих на сегодняшний день редакции первого грузинского исторического памятника „Мокнепаи Картлисаи" („Обращение Грузии") и архетипы „Жития 13 сирийских отцов". К счастью, у нас на руках имеются фотокопии этих рукописей, и в настоящее время ведется активная работа по их разностороннему изучению и подготовке к публикации. 6. Совершенно уникальными оказались содержащиеся в новой коллекции сведения, касающиеся одного из самых интересных и скудных аутентичными источниками периода истории Грузии -VI-VШ вв. Это описание грузинских монастырских библиотек и казнохранилищ, эпитафии на могилах грузинских царей, эрисмтаваров и членов их семей с точными хронологическими и генеалогическими данными и, что особенно интересно, сведения о роде Багратиони и Руставели, их происхождении и генеалогии, датируемые несколькими веками ранее, нежели было известно до сих пор. 7. Особенно большой международный интерес могут вызвать обнаруженные в новой коллекции палимпсесты. Нижний текст рукописей Х века является грузинским (встречаются и случаи трехслойного текста), греческим, сирийским, коптским и, в редких случаях, армянским. К сожалению, экспедиция не располагала временем и техническими средствами для изучения палимпсестов. Возможно, они предвещают открытия гораздо более крупного мас-штаба, нежели мы можем предполагать сегодня. Подтверждением этому служат две рукописи (М/8т-13 и 55), нижний текст которых выполнен классическим унциальным письмом, но непонятно, на каком языке и какими письменами. Графемы похожи и на грузинский, и на армянский алфавит, но не являются ни одним из них. А таковым может быть только утраченное на сегодняшний день письмо кавказс-кой Албании. Подробная информация относительно названных ру-кописей ровно год назад была представлена мною Президиуму Академии Наук Грузии в отчете о работе второй экспедиции на Синае. Одна из рукописей (М/Зт-55), нижний текст которой виден лучше, была сильно повреждена во время пожара и окаменела. Только к концу работы второй экспедиции реставраторам удалось раскрыть рукопись и провести ее профилактическую обработку. Поэтому тогда у меня не было возможности серьезно изучить рукопись. Отправляясь на Синайскую гору в третий раз, я взял уже с собой необходимый для сравнения материал. С первого же взгляда на нижний текст палимпсеста и сравнения его с привезенным материалом мне стало ясно, что речь, без всякого сомнения, должна идти о важнейшем событии в кавказоведении. Сегодняшнее мое информационное выступление посвящено именно этим рукописям. Сейчас уже с полной уверенностью можно сказать, что нижний слой обнаруженных в монастыре св. Екатерины на Си-найской горе двух рукописей, дошедших до нас в виде палимпсеста, является памятником или даже, возможно, памятниками древнеалбанской письменности. Проблематика, связанная с античной и раннесредневековой Албанией, охватывает следующий круг вопросов: Когда на этой территории было сформировано государство и какую территорию оно охватывало? Каков был процесс этнической и куль-турной консолидации, происходивший в нем? Создало ли население Албании собственное письмо и письменность, и если да, то на каком языке и как эта письменность развивалась, сколько времени про-существовала? В связи с названными проблемами в кавказоведении сформирова-лись две радикально отличающиеся позиции. Согласно мнению армянских ученых, иногда оно именуется "Новой точкой зрения", Албанское царство было образовано в начале III века до н.э. Границы его на юг распространялись только до реки Куры. Согласно Страбону, население Албании состояло из 26 племен. До III века н.э. не была осуществлена этническая консолидация Албанского царства и каждое племя разговаривало на своем языке. В 462 году Албанское царство было упразднено и на его месте создано сасанидское марзпанство под названием Албания. В него вошли две провинции бывшей Великой Армении Утик' и Арцах на правом берегу Куры. Присоединение Утик'а и Арцаха к Албании датируется также 387 годом, когда Армения была поделена между Византией и Ираном. Указанные провинции с этого времени приняли наименование Албания, которое никогда не получало значение этнонима и всегда имело только политическую нагрузку. Постепенно армянские провинции на правом берегу Куры насто-лько усвоили это наименование, что в нем сами они уже не подразумевали правобережную Албанию. Так же постепенно у них (армянских провинций правобережья Куры) сформировалось албанское мировоззрение и албанский патриотизм, хотя армянское самосознание никогда не утрачивалось. Поскольку с культурно-экономической точ-ки зрения эти провинции стояли выше живущих на правом берегу Куры коренных албанцев, они создали т.н. Новую Албанию, не смешавшись при этом ни с албанцами, ни с персами. Языком церкви и государства Албании был армянский. Армянскому населению Албании Маштоц (Месроп) передал для пользования созданный им армянский алфавит, а для коренного населения создал новый алфавит из 52 графем. Таким образом, когда его биограф Корюн говорит о создании Маштоцем алфавита для грубого языка варварских албан, он имеет в виду коренных албан, а когда сообщает о переводе албанами библейских книг, подразумевает армянскую часть Албании. Коренные албаны не смогли создать собственную письменность и вскоре растворились среди других народов. Таким образом, когда средневе-ковые источники говорят об албанской письменности, мы должны понимать, что речь идет не об албанской, а об армянской письменности, созданной армянским населением Утик'а, Арцаха и Гардмана. Стоящие на более умеренной позиции армянские ученые допускают существование албанской письменности на протяжении очень короткого периода (примерно У-УП вв.). Албанская письменность не сохранилась, поскольку не был сформирован единый албанский этнос, что в свою очередь затормозило развитие албанской письменности н создание единого албанского литературного языка. Для того чтобы представить позицию азербайджанских ученых, надо полярно изменить точку зрения армянских ученых: Территория Албании в сущности не изменялась на всем протяжении ее существования, включая правое побережье Куры (или же - Утик' и Арцах только на короткое время были захвачены Арменией и в 387 году возвращаются к Албании). Вся территория Албании, включая спорную провинцию современ-ного Азербайджана - Карабах, заселена населением антропологически одного происхождения, которое на протяжении веков изменило только язык и вероисповедание. В начале V века была создана албанская письменность и вслед за ней - богатая оригинальная и переводная литература почти всех жанров. На протяжении УП-Х веков арабские завоеватели и армянская церковь уничтожали памятники албанской письменности. Прежде чем уничтожить, армяне переводили с албанского на армянский язык сочинения по истории Албании и церковные законы, поэтому они дошли до нас только на армянском языке. Постепенно армянский становится языком албанской церкви, находившейся под влиянием армянской, и албанского государства и, как следствие этого, языком албанской письменности. Все выдающиеся деятели Х-ХШ вв., которые по происхождению были уроженцами правого берега Куры Албании (Мхитар Гош, Ки-ракос Гандзакский и другие), должны быть признаны армяноязычными албанскими писателями и общественными деятелями. Что было известно до сегодняшнего дня об албанской пись-менности? Сведения об албанском письме и письменности дошли до нас только в армянских источниках. В этом отношении в первую очередь следует назвать цикл источников, содержащих сведения о деятель-ности Месропа-Маштоца. По сведениям Корюна, Моисея Корейского, Моисея Каланкатуйского и других, в начале V века Месроп Маштоц "создал алфавит для гортанного, неблагозвучного, варварского и грубого языка гаргаров". С его же помощью на албанский язык были переведены Книги Пророков, Апостол"й1 Евангелие. Самые точные документальные сведения о существовании албанского письма и пись-менности имеются в материалах Двинского 506 года объединенного собора церквей Закавказских стран. В письме армянского патриарха Бабгена к живущим в Иране христианам по поводу вероисповедных вопросов говорится: "У нас такая вера, о чем мы писали вам раньше, в согласии с грузинами и албанами, каждый на своем языке" (букв. письменностью каждой страны). Албанский историк VII века Моисей Каланкатуйский, сочинение которого сохранилось на армянском языке в редакции Х века, перечис-ляет народы, которые в его время имели письменность, и в их числе называет также албанов. Далее сведения о существовании священных писаний на албанском языке имеются у армянского историка VIII века Гевонда. Он пере-числяет те языки, на которых существует текст' Евангелия, и среди них на двенадцатом месте назван албанский. Вот и все прямые письменные свидетельства о существовании албанского письма и письменности. На косвенных свидетельствах останавливаться не буду, но обойти их стороной, разумеется, нельзя. С 30-х годов XIX в. ведутся поиски исчезнувшей албанской письменности. На протяжении этого времени прозвучало немало сенсационных сообщений об обнаружении албанских рукописных текстов или эпиграфических памятников, и каждый раз сенсация была преждевременной. Во всех случаях текст оказывался выполненным тогда еще не известным видом армянского или греческого письма или же представлял собой криптограмму. Когда уже надежда была поте-ряна, среди рукописей Эчмиадзина (ныне находятся в Матенадаране) Илья Абуладзе обнаружил учебник армянского языка, в котором на-ряду с армянским, греческим, еврейским, грузинским, сирийским и арабским алфавитами был приведен албанский алфавит. Эффект был настолько большой, что в научной литературе была зафиксирована точная дата открытия - 28 сентября 1937 года, а выдающийся ар-мянский ученый Гр.Ачарян в „Известиях" Армянского филиала Ака-демии Наук СССР напечатал такие слова: „Молодой грузинский уче-ный Илья Абуладзе, обнаруживший 28 сентября 1937 года среди эчмиадзинских рукописей албанский алфавит, стал достоин вечной славы и почтения". Тот же Гр.Ачарян сравнил состояние тех ученых, которые все еще сомневались в подлинности обнаруженного алфавита, с состоянием человека, внезапно вышедшего на свет после длительного пребывания в темноте. И.Абуладзе не исследовал обнаруженный им алфавит. Он только опубликовал сообщение об открытии албанского алфавита и передал его для изучения А.Шанидзе. Главный пафос первой по вопросу публикации А.Шанидзе заключался в подтвержде-нии того, что алфавит действительно албанский, в основном он должен быть верным, а отраженная в нем звуковая система должна 1 соответствовать звуковой системе удинского языка-представителя 1 лезгинской группы дагестанских языков. V Открытие 1937 года стало как бы сигналом для последующих находок. В Калифорнии была обнаруженна еще одна рукопись содер-жащая албанский алфавит, однако она оказалась копией обнаружен-ной И.Абуладзе рукописи XV века. Вскоре к лингвистическому анализу представленного в рукописях алфавита подключились известные ученые зарубежных стран. Новый импульс развитию албанологии был дан в 1948-1952 годах, когда на территории Азербайджана во время археологических раско-пок были найдены несколько лапидарных надписей и граффити, которые сегодня условно объединяются в корпус албанских надписей. Они суть следующие: надпись на постаменте креста, найденного в Мингечауре, граффити на двух подсвечниках и граффити на черепицах. Сохранилась также срисованная в конце XIX века с Дербентской стены небольшая надпись. Ученые справедливо относятся с недоверием к обнаруженной в Дагестане стелле с албанским алфавитом, посколь-ку она является точной копией зафиксированного в армянской рукопи-си алфавита. Археологически весь корпус датируется У1-1Х веками. Археологические находки, естественно, породили иллюзию того, что албанский текст может быть легко расшифрован, поскольку известен язык, на основе которого должны вестись поиски, и алфавит, имеющий звуковое обозначение графем, который должен был послу-жить ключом при дешифровке. К дешифровке албанских надписей подключились специалисты мно-гих стран мира. К сожалению, сегодня уже всем ясно, что, несмотря на незначительные успехи, попытки расшифровать албанские надписи зашли в тупик. Ни один из последующих исследователей не признавал конкретные результаты своих предшественников, и все начинали все сначала. Что явилось причиной тупика? 1. В армянской рукописи албанский алфавит несколько раз переписан писцами, не знающими письмен, с которыми они имели дело, поэтому допущены ошибки в начертаниях, а в некоторых слу-чаях албанские графемы уподоблены армянским. Такое положение во многих случаях затрудняет идентификацию графем алфавита и корпуса надписей; фонетическое значение графем в алфавите иногда ука-зывается переписчиком ошибочно (аналогичные ошибки допущены и в отношении грузинского, что легко можно проконтролировать); для передачи фонематического значения албанского алфавита в рукописи использованы армянские графемы, что, разумеется, дает большие расхождения, поскольку 36 графем (фонем) армянского языка не могут передать 52 графемы (фонемы) албанского; большая часть корпуса албанских надписей представляет собой граффити, в которых очерта-ния букв во многом зависят от материала, на котором выполнена над-пись, каллиграфии и культурного уровня писца; из 52 предполагаемых албанских графем в корпусе надписей подтверждены всего 32 графемы; отсутствует связный текст достаточно большого объема, ко-торый позволил бы комбинировать различные данные; нельзя быть вполне уверенным в том, что албанские надписи могут быть расш-ифрованы посредством удинского языка, поскольку в источниках речь идет не об удинском, а о гаргарском языке; нет никакого сомнения в / том^осц^сам удинский язык, на котором сегодня говорит всего нес-колько тысяч^человек, очень удален от древнеалбанского. Кроме того, 'с- есть' разница у современных авторовУоценке фонематической системы г удинского языка при записи удинских текстов. Для некоторых специалистов ряд звуков в удинском не имеют фонематического значения и, возможно, являются комбинаторными или факультатив- ^ ными вариантами других фонем. Вместе с тем мы пока еще не знаем, какими принципами руководствовался создатель албанских письмен ! при выделении фонем для албанского алфавита и в каком соответствии эти принципы окажутся с подходом современных лингвистов. Все эти трудности выявились в ходе безрезультатных попыток расшифровать албанские надписи. Албановедение нуждалось в притоке свежей струи. Ровно шестьдесят лет назад А.Шанидзе писал: „Я убежден, что не все письменные памятники албанского языка погибли. Очень воз-можно, что в палимпсестах где-нибудь всплывут фрагменты албанских рукописей. Во всяком случае специальные обследования развалин культовых сооружений древнего Азербайджана и их раскопки должны обнаружить эпиграфические тексты, ключ для чтения которых уже найден". Через десять лет после того, как эти слова были сказаны, сбылась первая надежда, а через 60 лет - вторая. Какие перспективы раскрывают перед нами найденные албанские тексты и какие выводы можно сделать уже сегодня, когда переписана лишь минимальная их часть и, разумеется, они пока еще не расшиф-рованы? 1. Сегодня уже не может быть никакого сомнения в том, что албанское письмо существовало и что оно не погибло еще в зародыше: существовала довольно развитая литература на албанском языке, выполненная оригинальным албанским письмом. 2. Обнаруженный текст (возможно, тексты) с формальной точки зрения выполнен на таком же высоком уровне, что и современные с ним тексты на армянском и грузинском языках. Албанский текст написан красивым унциальным письмом, уверенной и опытной рукой, в два столбца, украшен заглавными буквами, имеет разделительные знаки и знаки титла. На полях мелкими унциальными буквами приписаны толкования текста или же указания на параграфы. Загла-вия выделены более крупными буквами, нежели шрифт самого текста. По всем перечисленным признакам албанское письмо ни в чем не усту-пает армянскому и грузинскому письму того же периода и вида. 3. Албанский текст должен быть памятником церковной письмен-ности. Типологически он не отличается от такого рода памятников армянской и грузинской литературы. По общему внешнему виду эти палимпсесты очень похожи на датируемый У1-УП1 вв. грузино-ев-рейский палимпсест, который хранится в Оксфорде, в Бодлеанской библиотеке. Согласно источникам, албанами были переведены Книги Пророков, Апостол и Евангелие. На наш взгляд, прежде чем текст расшифрован, с определенной вероятностью албанский текст можно отнести к „Апостолу". 4. Нельзя сказать, что поиски албанских текстов не велись среди палимпсестов, но ошибка ученых заключалась в том, что они искали их в первую очередь среди армянских рукописей. А-Шанидзе даже пи-сал об этом: „Такие отрывки скорее всего можно встретить в армянс-ких рукописях. В этом направлении я работал в 1924 году в Эчмиад-зине, но безрезультатно". Такая „стратегическая" ошибка была более чем вероятна для того периода изученности истории христианства на Кавказе, когда монофизитство считалось единственным вероисповеда-нием всех церквей Закавказских стран до начала VII столетия нашей эры. Но сейчас нам уже хорошо известно, что это было далеко не так. Это косвенно доказывается и обнаружением албанского текста в груз-инской рукописи, в грузинской среде. Дело в том, что период интенсивного и свободного развития албанской христианской письменности приходит на У-УШ вв, а еще точнее, VI-VII века. На протяжении этого периода албанская церковь независима и стоит вначале на позиции Генотикона Зенона, примиряющей диофизитов и монофизитов, затем на халкедонитской позиции и вместе с грузинской церковью противостоит армянской, поддерживаемой Персидской империей. Начиная с 20-х годов VIII века она попада-ет под сильнейшее влияние армянской монофизитской церкви. По све-дениям источников, армянская церковь сжигала литературу, которую создала диофизитско-монофизитская Албания посте-пенно переходит на армянский язык и письмо и таким образом шаг за флагом теряет свой национальный облик, язык и письменность. Поэтому больше шансов сохраниться албанское письмо и письменность, в том или ином виде, имели в диофизитской среде, в частности, в Грузии или же в зарубежных очагах грузинской культуры. Как видим, именно так и произошло. Естественно возникает вопрос, каким образом оказался на Синае палимпсест с албанским текстом? Ведь ясно, что до Х века рукопись оставалась нетронутой и ее сохраняли. Как видно, на протяжении этого времени еще было известно, что это за рукопись, и кому-то она все еще была нужна. Велика вероятность того, что вторично рукопись была использована именно на Синайской горе или где-то там же, в Палестине. Повторное использование рукописи, сшивание новых рукописей из обрезков старых было характерно именно для Синая Х века, который испытывал сильную нужду в пергаменте. Это подтверждается большим количеством палимпсестов в коллекции Синайской горы и прямыми указаниями в памятных записях на отсутствие пергамента. Своим просветителем албанская церковь считала прибывшего из Иерусалима святого Элисея, одного из 70 апостолов Христа, ру-коположенного братом Спасителя Яковом. Поэтому для албанов Свя-тая Земля обладала особой притягательной силой, и пилигриммы нап-равлялись туда под любым предлогом. Моисей Каланкатуйский летально перечисляет албанские церкви и монастыри в Иерусалиме с указанием их наименований и местоположения. Вместе с тем он точно указывает, в какой церкви к Х веку еще служит албанский священнослужитель, в какой араб-христианин, какая церковь вообще находится в руках арабов, не уточняя, христиане эти арабы или нет. Моисей Каланкатуйский называет даже общее число албанских и армянских монастырей в Иерусалиме, и число это - более 100 - довольно внушительно, каким бы преувеличенным оно нам не казалось. Ясно, что Моисей Каланкатуйский (к Х веку, наверно, Моисей Дасхуранский) имеет в виду монофизитские албанские монастыри, но ведь в VI-VII вв., более чем вероятно, большинство из них были бы халкедонит-скими. Мне кажется, албанские рукописи могли попасть на Синайскую гору двумя путями: 1. После перехода албанской церкви в монофизитство албанин-халкедонит вместе с рукописью попал в Грузию. С течением времени рукопись утратила читателя. В Х веке ее соскоблили, написали но-вый текст и пожертвовали Синайской горе (вероятность такой возможности невысока). 2. Созданный в халкедонитских албанских кругах Палестины текст после перехода албанской церкви в монофизитское вероисповедание попадает в палестинский грузинский монастырь Иерусалима или в монастырь Святого Саввы и отсюда на Синайскую гору. Грузинскому читателю (а возможно, и огрузинившемуся албанину, который как реликвию привез рукопись на Синайскую гору) уже непонятен албанский текст. Потребность в пергаменте вынуждает его смыть старый албанский текст и написать заново грузинский, в котором нуждалась синайская обитель. Кстати, возможность обнаружения албанских текстов за пределами Кавказа была допущена уже Г.Климовым. В изданной в 1984 году „Энциклопедии юного филоло-га" он пишет: „Новых находок можно ожидать не только на Кавказе, но и в исторических центрах зарубежного христианского Востока". До нас дошли два палимпсеста с албанскими текстом, число сохранившихся листов которых до 170 (с 12 фрагментами). На многих листах нижний текст смыт настолько, что совершенно не поддается прочтению. Сейчас^пока_еще трудно сказать, сколько страниц позволит прочесть специальная аппаратура, но число их должно быть не менее 100. К счастью, есть страницы, прочесть которые не составляет труда уже сейчас. Таким образом, в нашем распоряжении связный текст. ^ЙюЩИТГбольшие возможности для его дешифровки, несмотря на то. что найденный в 1937 году алфавит не всегда может служить ключом для такой цели. На сегодняшний день на руках у меня имеется полный микрофильм обеих рукописей, срисованный мною албанский текст объемом до 10 страниц и снятые ультрафиолетовыми лучами три кадра (по две страницы раскрытой книги из каждой рукописи). На основе этого, пока скудного, материала составлен алфавит албанского письма, который в схожих местах более близок графемам корпуса албанских надписей, нежели алфавиту армянской рукописи. Выписаны все сокращенные слова под знаком титла, разумеется, из срисованного мною объема текста. К счастью, нам хорошо известен список собственных имен, которые писались сокращенно в древних текстах, вследствие чего во много раз возрастает вероятность их прочтения, установления фонематического значения графем, выделения падежных окончаний и т.д. В тексте часто повторяются слова и даже отдельные фразы довольно большого размера, что позволяет расчленить слитно написанный текст. С помощью данных удинского языка прочтены и определено значение нескольких слов. До тех пор пока албанский текст не переписан полностью, трудно на его основе точно определить количество графем албанского алфавита. Есть определенная вероятность допущения ошибок при прочтении нижнего текста палимпсеста (в процессе смывания текста могли быть утрачены различительные детали некоторых графем или же они могут быть покрыты верхним текстом и не поддаваться прочтению), вероятность смешения отдельных графем с каким-нибудь техническим знаком и т.д. Разумеется, в общем число графем албанского текста, уже по предварительным подсчетам, не далеко от количества графем найденного И.Абуладзе алфавита. Но все же пока я с уверенностью могу сказать только, что количество это колеблется между 50 и 56. Выше уже было сказано, что с графической точки зрения очер-тания букв обнаруженного на Синае албанского текста ближе графемам корпуса албанских надписей, нежели алфавиту армянской рукописи, и это естественно: армянская рукопись более позднего происхождения и албанский алфавит в ней порою искажен пере-писчиком-армянином до неузнаваемости или же уподобен армянскому. Различие между графемами синайской рукописи и корпуса надписей такое же, каким и должно быть различие между красиво выполненной рукописью и граффити. Типологически графемы Синайской рукописи сближаются как с грузинскими, так и с армянскими. Но в отличие от албанского алфавита армянской рукописи здесь чаще отмечается близость с грузинским графом, грузинского алфавита почти совпадают с албанскими, хотя фонемное значение их отличается. Однако значение двух названных рукописей Синайской горы не ис-черпывается этим открытием имеющим само по себе большую цен-ность. Интересно, что в нижнем слое обеих рукописей просматривает-ся также и армянский текст. Таким образом, рукописи новой грузинс-кой коллекции монастыря Св.Екатерины охватывает весь древнейший христианский Кавказ. Даже если бы не было обнаружено ничего бо-лее, уже сам этот факт имеет большое историческое и символическое значение для иллюстрации единства христианского-Кавказа. В М/8ш-55 армянский текст в основном написан в одну колонку, крупным эркатагиром, горизонтально вдоль грузинского (назовем усло-вно этот текст "Апп. 1"). Хотя вперемешку в нем имеются страницы, в которых армянский текст выполнен меньшим по размеру эркатагиром, написанным тонкими линиями, в один столбик, но как и албанский, перпендикулярно грузинскому. В М/8т-13 встречается только текст, написанный этим типом, условно назовем его "Апп. 2". Мне кажется, все это указывает на то обстоятельство, что переписчик-грузин исполь-зовал две разные армянские рукописи для создания одной грузинской. Пока я могу сказать, что невооруженным глазом армянский текст можно разобрать только на 20 страницах. Очевидно, сразу же встанет вопрос, в каком отношении находяться армянский и албанские тексты? Или имеем ли мы три текста, напи-санные один поверх другого, или армянский и албанский текст не свя-заны друг с другом? Дать окончательный ответ на этот вопрос пока еще было бы рано. Необходимо тщательное изучение всего текста ультрафиолетовыми снимками и компьютерными программами. Пока что мне кажется, что армянский и албанский представлены в грузинский рукописях Х века разными рукописями, хотя, впрочем, один развернутый лист дает основание предполагать, что возможно был "Агт. 2" под (или над?) албанским текстом. На данном этапе самым смелым выводом была бы следующая дати-ровка нижних текстов М/8т-13 и М/8ш-55 "Агт. 1" создан в период между V и VI веками, до II Двинского местного собора, в период сог-ласия грузинской, армянской и албанской церквей, а "Агт. 2"- между VII и началом VIII века, в период единства кавказских церквей на монотелитской основе. Мы стоим на пороге становления нового этапа в кавказоведении. Сегодня уже можно с уверенностью сказать, что очень скоро в руках у нас будет точный алфавит одного из оригинальных письмен в мире, мы будем владеть памятником или даже памятниками утерянной литера-туры исчезнувшего народа. Не меньшее значение будет иметь это открытие для изучения кавказских языков и общей лингвистики, поскольку впервые мы сможем оперировать одним из кавказских языков, зафиксированным литературно не позднее VIII века. И на-конец, все это позволит более объективно и с большей доку-ментальной достоверностью прочесть существующие источники по истории Кавказской Албании, восстановить этнический облик албанского народа и его историю.
    згорнути/розгорнути гілку відповідей

    • 2003.07.02 | Габелок

      Re: Мапа кавказьких мов

      http://popgen.well.ox.ac.uk/eurasia/htdocs/nichols/caucasus.JPG

• 2003.07.03 | Anatol

  Трохи інша точка зору

  подаю деякі фрагменти.
  На перший погляд абсолютно протилежна точка зору. Але якщо уважно прочитати всю статтю, то власне дуже багато спільного. Справді, не видно, що сучасні компаративісти враховують давність будь-якої мови. Чеченська, так само як баська мало змінювалась на протязі багатьох тисячеліть, так само як і її носії, через певну їх ізольованість.
  
  http://www.cbook.ru/peoples/obzor/div1.shtml
  П.И. Пучков
  Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой
  
  ...в последние десятилетия больших успехов достигли лингвистические исследования по так называемой глубокой компаративистике, когда делаются попытки установить путем сравнения генетические связи между языками, кото-рые прежде считались совершенно не родственными.
  ............
  ...в ностратическую макросемью, по мнению ряда авторитетных лингвистов, входят следующие семьи: индоевропейская, картвельская, дравидийская, уральско-юкагирская, алтайская (включая корейский и японский языки) и, возможно, эскимосско-алеутская.
  ...время распада ностратического языка, вероятно, правильнее отнести к - 12 - 11 тыс. лет до Р.Х. Что касается локализации ностратической этноязыковой общности, то ее возникновение, как, впрочем, и распад, по-видимому, произошли где-то в Юго-Западной Азии.
  Можно определить и примерное время дивергенции праязыков разных семей, на которые раскололся ностратический праязык: алтайский праязык распался на рубеже 6 и 5 тысячелетий до Р.Х. (впрочем, о наличии в прошлом единого алтайского праязыка высказываются некоторые сомнения), уральский - в 5 - 3 тысячелетиях до Р.Х., индоевропейский - в 4 - 3 тысячелетиях до Р.Х. или несколько ранее, дравидийский - в 4 тысячелетии до Р.Х., картвельский - в 3 тысячелетии до Р.Х.
  ....Х. Педерсен и В.М. Иллич-Свитыч относили к ностратическим языкам также языки семито-хамитские (ныне чаще именуемые, вслед за Дж.Х. Гринбергом, афразийскими). Однако в последние годы, как уже указывалось, ряд видных лингвистов-компаративистов, признавая отдаленное родство афразийских языков с ностратическими, все же выделяют их в самостоятельную макросемью примерно того же иерархического ранга, что и макросемья ностратическая.
  
  .........................................................
  Еще одной макросемьей, отдаленно родственной ностратической макро-семье (а следовательно, и афразийской) является сино-кавказская (иначе дене-кавказская) макросемья. Открытие ее в первой половине 1980-х годов С.А. Ста-ростиным по своему значению для лингвистики может быть сопоставлено лишь с выдвижением Х. Педерсеном в 20 в. ностратической концепции. Сравнив се-верокавказские, сино-тибетские и енисейские языки, С.А. Старостин пришел к выводу об их отдаленном родстве, что стало настоящей сенсацией в компарати-вистике. Вскоре другие лингвисты-компаративисты предположительно отнесли к сино-кавказской макросемье также занимающий изолированное положение в лингвистической классификации баскский язык и распространенные в Северной Америке индейские языки на-дене.
  Эту “расширенную” макросемью было предложено именовать дене-кавказской, хотя термин “сино-кавказская”, на наш взгляд, предпочтительнее, так как подавляющее большинство языков этого объединения относятся к сино-тибетской семье. Позже была сделана попытка включить в состав сино-кавказской макросемьи также изолированный язык бурушаски в горах Карако-рум, малочисленный язык нахали (нихали) на полуострове Индостан и совсем недавно вымерший язык кусунда в Гималаях.
  Дивергенция сино-кавказского (дене-кавказского) праязыка произошла в 9 - 8 тысячелетиях до Р.Х., то есть даже позже, чем распад ностратического и афразийского праязыков. Где это случилось - не совсем ясно, однако есть опре-деленные основания предполагать, что дивергенция могла произойти в одном из районов Юго-Западной Азии - в Анатолии или где-то восточнее. Выдели-вшиеся из сино-кавказского праязыка северокавказский (его было предложено именовать просто кавказским), сино-тибетский и на-дене праязыки распались в 5 - 4 тысячелетиях до Р.Х., а енисейский праязык намного позже - только в 1 тысячелетии до Р.Х. Говорившие на кавказских языках народы либо остались на исконном месте своего обитания (хетты, хурриты, урартийцы), либо мигри-ровали на сравнительно небольшое расстояние в более северные районы (предки адыгов и абхазов, вайнахов, многих народов Дагестана и др.). Что же касается сино-тибетской и енисейской этноязыковых общностей, то они перед своей дивергенцией мигрировали далеко на восток и северо-восток, однако о путях их миграций и месте распада можно строить лишь более или менее вероятные предположения.
  
  ..............
  
  ...совершенно неожиданно решительная поддержка многим выводам “глубокой компаративистики” пришла со стороны такой далекой от лингвистики науки, как генетика. Мы имеем здесь в виду исследования ряда крупных итальянских генетиков во главе с Л.Л. Кавалли-Сфорцой. В результате этих исследований удалось доказать, что у народов, говорящих на разных языках, объединенных в макросемьи (само существование которых многие лингвисты никак не хотели признавать), сходный генофонд, и, следовательно, они имеют общее происхождение. Особенно были подкреплены позиции сторонников америндского единства, у которого всегда было большое число противников. Так, генетики показали, что все индейцы, говорящие на языках америндской макросемьи, близки между собой по набору генов, в то время как между генофондами носителей языков америндской макросемьи и носителей языков семьи на-дене имеются значительно большие различия.
  Сам Л.Л. Кавалли-Сфорца объяснял корреляцию между лингвистической и генетической эволюцией тем, что и та и другая происходят в принципе одина-ково и представляют собой цепь последовательных делений. В двух раздели-вшихся популяциях начинается дифференциация как генов, так и языков. Ко-нечно, скорость дифференциации генов и языков может быть различной, но ка-кая-то пропорциональность все же должна иметь место.
  
  .........
  ... носители ностратического праязыка были, бесспорно, европе-оидами, о чем, в частности, свидетельствуют палеоантропологические находки, по месту и времени соответствующие предполагаемой прародине нострати-ческой этноязыковой общности.
  .........
  сейчас 99 % всех лиц, говорящих на языках сино-кавказской макросемьи, - монголоиды, а прародина “сино-кавказцев” находилась, по-видимому, в Юго-Западной Азии, и они, вероятнее всего, были европеоидами. Однако впоследствии из шести ветвей, на которые распалась сино-кавказская макросмья, европеоидные черты сохранили лишь три сравнительно малочисленные ветви: кавказская (северокавказская) семья и предки носителей баскского языка и языка бурушаски. Ветви же сино-тибетская, енисейская и на-дене в ходе миграций на восток и северо-восток подверглись “монголизации” и совершенно утратили свои былые европеоидные черты.
  ......
  
  Носители афразийского праязыка были, как и носители ностратического праязыка, европеоидами. Однако сохранить в чистом виде европеоидные черты удалось в ходе последовавших миграций далеко не всем ветвям афразийской макросемьи.
  
  .........
  
  Все сказанное заставляет сделать вывод, что по меньшей мере три язы-ковые макросемьи, представленные в современном мире, сформировались мно-гие тысячелетия назад в европеоидной среде и лишь впоследствии в результате многократных миграций стали неоднородными в антропологическом отноше-нии.
  Что же касается языков, которые возникли у ранних негроидов, то, на первый взгляд, вроде бы все ясно: практически все носители языков конго-сахарской макросемьи и койсанской семьи в настоящее время являются негрои-дами. Однако сравнительно недавно в лингвистической науке были предста-влены серьезные аргументы в пользу того, что конго-сахарские языки генети-чески связаны с языками афразийскими. Если этот факт получит дальнейшее подтверждение, то придется, по-видимому, предположить, что конго-сахарский праязык первоначально возник в европеоидной среде и лишь затем был заимствован негроидами. Сами же негроиды, вполне возможно, говорили в отдаленном прошлом на весьма специфических “щелкающих” койсанских языках, ныне сохранившихся только у живущих на крайнем юге Африки готтентотов и бушменов, а также у двух малочисленных групп Восточной Африки - сандаве и хадза.
  Еще сложнее вопрос об исходном языке монголоидов. Им не мог быть ни монгольский праязык, принадлежащий к ностратической макросемье, ни сино-тибетский праязык, относящийся к сино-кавказской макросемье. В свое время нами было высказано предположение, что на роль языка, на котором говорили древние монголоиды, мог бы претендовать австрический праязык. Такое допу-щение не может поколебать тот факт, что большинство народов, говорящих на австрических языках, являясь в основном монголоидами, имеют небольшую ав-стралоидную примесь, а также то, что ряд сравнительно малочисленных групп, говорящих на языках австрической макросемьи, являются почти чистыми авст-ралоидами.